Вашингтон Ирвинг - И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

Крейн потянулся к своему телефону.

«Переведите звонок на два сорок шесть», — сказал он оператору.

Голос говорил ему в ухо:

«Это «Геральд»? Это «Геральд»? Привет, это…»

«Это Крейн», — сказал Джо.

«Мне нужна «Геральд»», — говорил человек. — Я хочу рассказать им…

«Это Крейн из «Геральд», — сказал ему Крейн. — Что вы хотите?»

«Вы репортер?»

«Да, я репортер».

«Тогда слушайте внимательно. Я попробую рассказывать не спеша и просто, точно так, как это случилось. Я шел по улице и…»

«По какой улице? — спросил Крейн. — И как вас зовут?»

«Ист Лейк, — сказал говоривший. — Пятисотый или шестисотый квартал, не помню точно. И я встретил эту швейную машину, которая катилась по улице, и я подумал, да и вы бы тоже подумали, ну понимаете, если вы встретили швейную машину… Я подумал, что кто-нибудь катил ее по улице и она укатилась. Хотя это странно, потому что улица ровная. Никакого уклона, вы понимаете? Конечно, вы знаете это место. Ровная, как ладонь. И ни души на улице. Было раннее утро, вы понимаете?…»

«Как вас зовут?» — спросил Крейн.

«Зовут меня? Смит, именно так. Джефф Смит. И тогда я решил, может быть, стоит помочь этому парню, у которого пропала швейная машина, поэтому я протянул руку, чтобы остановить ее, и она увернулась. Она…»

«Что она сделала?» — заорал Крейн.

«Она увернулась. Поэтому помогите мне, мистер. Когда я протянул руку, чтобы остановить ее, она увернулась, и я не смог ее поймать. Как будто она знала, что я собираюсь ее поймать, а она не хотела быть пойманной. Поэтому она увернулась и объехала вокруг меня, а потом понеслась по улице, набирая скорость по ходу движения. Когда она добралась до угла, она лихо повернула за угол и…»

«Какой у вас адрес?» — спросил Крейн.

«Мой адрес? Послушайте, для чего вам нужен мой адрес? Я вам говорил об этой швейной машине. Я позвонил вам, чтобы рассказать, а вы продолжаете прерывать…»

«Мне нужен ваш адрес, — сказал ему Крейн, — чтобы описать этот случай».

«Тогда ладно, если так нужно. Я живу в Норт Хэмптон, 203, и работаю в фирме «Аксель Машинз». На станке. И я ничего не брал в рот уже несколько недель. Я совершенно трезв».

«Хорошо, — сказал Крейн. — Продолжайте рассказ».

«Ну что, почти все сказано. Только когда эта машина катилась мимо меня, у меня было странное чувство, что она за мной наблюдает. Украдкой, что-то в этом роде. А как может швейная машина наблюдать за человеком? У швейной машины нет никаких глаз и…»

«Откуда вы взяли, что она наблюдает за вами?»

«Я не знаю, мистер. Просто такое чувство. Как будто мою кожу скатывают вверх по спине».

«Мистер Смит, — спросил Крейн, — вы когда-нибудь видели такое раньше? Скажем, стиральную машину или что-нибудь еще?»

«Я не пьян, — сказал Смит. — Ни капли несколько недель. Я никогда в жизни не видел ничего подобного. Но я говорю вам правду, мистер. У меня хорошая репутация. Вы можете позвонить кому угодно, вам подтвердят. Позвоните Джонни Якобсону в бакалее «Ред Рустер». Он меня знает. Он вам может рассказать обо мне. Он может вам рассказать…»

«Конечно, конечно, — сказал Крейн, утихомиривая его. — Спасибо, что позвонили, мистер Смит».

«Ты и парень по имени Смит, — сказал он себе. — Вы оба сходите с ума. Ты видел металлическую крысу, с тобой разговаривала твоя пишущая машинка, а теперь этот парень встречает швейную машину, катающуюся по улице».

Мимо его стола быстро прошла секретарша ответственного секретаря Дороти Грэм, ее высокие каблуки отстукивали сердитую дробь. Она позвякивала связкой ключей, и лицо ее было розовым от возмущения.

«Что случилось, Дороти?» — спросил он.

«Опять эта проклятая дверь! — сказала она. — Дверь хозяйственного шкафчика. Я точно знаю, что оставляла ее открытой, а теперь является какой-то балбес, закрывает ее, и замок захлопывается».

«Ключом не открыть?» — спросил Крейн.

«Ее ничем не откроешь, — отрезала она. — Теперь мне снова нужно звать Джорджа. Он знает, как с ним справиться. Разговаривает с ним или еще что-то делает. Это сводит меня с ума. Шеф позвонил вчера вечером и сказал, чтобы я пришла пораньше и приготовила магнитофон для Альбертсона. Он едет на север на этот процесс об убийстве и хочет кое-что записать на пленку. И я встаю рано, и что из этого? Я теряю сон, даже не остановилась позавтракать, а теперь…»

«Достань топор, — сказал Крейн. — Он откроет».

«Хуже всего, — сказала Дороти, — что Джордж никогда не торопится. Он всегда говорит, что он скоро придет, и я жду и жду, снова звоню, и он говорит…»