Брайан Макферсон - Мудрец

Вспыхнул газовый фонарь Вайга и острый луч света выхватил из темноты фрагмент старого приземистого здания с облупленным фасадом, покрытым сетью древних трещин. Специально для сегодняшнего вечера умный Фелим придумал приспособить фонари самого маленького размера прямо поверх стволов разрядников.

— Все хорошо, только как же мы будем ходить в подземелье? Если в одной руке у кого-то будет светильник, другой рукой он уже не сможет удержать «жнец»… — задумчиво протянул он, когда лазерные расщепители появились во Дворце.

Даже Найл об этом тогда не задумывался. В отличии от Фелима, уже побывавшего внутри лабиринта, он представлял себе катакомбы только на основании зрительных образов Хуссу, переданных пустынником в его мозг на расстоянии.

Но в тот вечер он ориентировался на особенности зрения пауки и не особенно задумывался, каково будет под землей вооруженным людям, причем вооруженным не какими-нибудь столовыми ножами, а тяжеленными разрядниками, которые без упора не так просто удерживать и обеими-то руками.

Инженерная мысль Фелима работала не хуже, чем медицинская и его оснащенный мозг довольно скоро нашел технический выход. Не первый год Найл присматривался к племяннику Симеона и в глубине души считал, что того ждет большое будущее. Все знания давались Фелиму легко, его сознание отличалось удивительной маневренностью, и если бы он еще упорно работал над развитием своих телепатических способностей, личность его вышла бы на новый, еще более высокий уровень организации.

Яркие созвездия пунктирными ожерельями мерцали на ночном весеннем небосводе. Казалось, весь мир объят сном и все же он чувствовал, как где-то там, под землей нервно бурлит и клокочет зловещая враждебная сила.

С каждым шагом напряжение ощутимо нарастало.

Дрожь возбуждения от близости предстоящей схватки ощущали все члены отряда. Но это нельзя было ни в коем случае назвать трусостью, каждой клеткой тела владело возбужденное предчувствие, — из истории Найл знал, что в древности так дрожали породистые скаковые лошади перед скачками.

Несмотря на бесстрастные выражения лиц, Джелло и Биллдо, похоже, находились в прекрасном настроении. Тяжесть разрядника придавала каждому из них несокрушимую уверенность и сбрасывала с возраста по доброму десятку прожитых лет.

Повернув направо, небольшой отряд осторожно пересек широкий проспект и оказался рядом с узким жерлом заброшенного электромобильного тоннеля, чернеющего бесформенным пятном в бетонной стене старого, покрытой древними трещинами, высокого виадука.

Судя по плану, представленному колоссальной компьютерной памятью Капсулы времени, именно здесь, в глубине земли, с древних времен таились поезда старинного метрополитена.

Они обязательно должны были разыскать хотя бы один действующий локомотив, иначе миссия была бы бессмысленна, ведь без техники такого рода обнаружить центральное логово крыс было невозможно.

Слишком хорошо Найл запомнил слова всезнающего седовласого старца из Белой башни:

«Если бы ты захотел пройти пешком по всем подземным дорогам метрополитена, тебе не хватило бы и целой недели для этого, причем даже если бы ты шагал без остановки днем и ночью… «Если прибавить к этому еще и эффект темноты, получалось, что он со своим отрядом мог бы провести не один месяц в этих катакомбах, разыскивая кровожадных гигантских тварей.

Некоторое время они стояли у горловины входа, не решаясь сразу ринуться во мрак неизвестности. Найл дал негромкую команду обождать и стал прислушиваться к своим ментальным ощущениям.

Медальон был развернут активной стороной. Хотя из-за этого и приходилось выносить определенные страдания, связанные с напором концентрированной энергии, — в такие мгновения сознание оставалось как бы обнажено, подставлено напору внешних потоков, — но зато он вполне мог ориентироваться в окружающей обстановке, улавливая сгустки посторонней энергии, излучавшиеся из темнеющего прохода с полукруглыми сводами.

Только после того, как Найл убедился в относительной слабости отрицательного воздействия, отряд двинулся и углубился внутрь.

Длинный тоннель протягивался почти на километр. Он разветвлялся на длинные рукава и раскидывался на множество неожиданных изгибов. Лучи фонарей, жестко прикрепленных к разрядникам, выхватывали из тьмы древние надписи и круглые эмблемы, на которых были изображены знаки электромобильного движения, особый язык древности, утерянный после Великой Зимы.