Стефан Вайнфельд: Симпозиум мыслелетчиков

Кси достал из тростникового секретерчика какой-то порошок и, вновь создав зеркало, жестом пригласил Бодайца понюхать его, как нюхают табак. Комендант не без колебаний взял двумя пальцами щепотку порошка и сунул себе в нос. И вот на наших глазах его череп начал трансформироваться, приобрел пристойную форму, да что там — идеальную в нашем человеческом понимании. Бодайц не перестал быть самим собой, не утратил присущих ему черт и все-таки изменился. Сущность трансформации состояла в том, чтобы подчеркнуть все красивое, эстетичное в его внешности и затушевать все уродливое.

Кси опять создал в воздухе зеркало, и Бодайц с явным удовлетворением посмотрелся в него. Мы знали нашего друга долгие годы, но не подозревали, что для него так важен внешний вид. Он посмотрел на нас гордо и даже как-то свысока… и это было не просто удовлетворение интеллектуала от удачно проведенного эксперимента.

Когда Кси предложил Бодайцу воспользоваться другим порошком и тот, ничтоже сумняшеся, сделал это, мы утвердились в своих подозрениях. Его лысый череп покрыли буйные светлые кудри. Наш командир не верил собственным глазам: он схватился за волосы и сильно дернул их, словно пытаясь сорвать парик. По шипению, которое он издал, мы догадались, что все обошлось без обмана. Он был счастлив, мы — обескуражены.

Мы пытались узнать у Кси, каким образом произошла трансформация и не чародейскими ли специями объясняется идеальная внешность его самого и его соплеменников. Кси дружески улыбнулся и мягко выпроводил нас из дома. Рядом, на небольшой полянке, на гладкой площадке стояло несколько кресел. Кси уселся в одно из них и жестом пригласил нас последовать его примеру. Как только мы уселись, площадка, к нашему изумлению, поднялась в воздух и поплыла над вершинами высоких пальм. Перед нами как на ладони раскинулось спокойное море, лесок и пляж, а поблизости от него виднелся наш мыслелет.

Неожиданно на нас что-то посыпалось; это были лепестки цветов. Их сбросили с площадки, пролетавшей над нами. Кси помахал рукой. Бодайц молчал, видимо, погруженный в думы о своей новой внешности, но мы с Вином принялись оживленно беседовать. Зеркала-миражи… трансформация внешности… летающие платформы… Совершенно очевидно — наше первое впечатление было ошибочным. Мы столкнулись не с примитивными существами, а с народом, находившимся на очень высокой ступени развития, настолько высокой, что, несмотря на поразительные научно-технические достижения, которые они как бы походя продемонстрировали нам, этот народ сумел сохранить, а может быть, и заново воссоздать свою естественную среду.

Мы вспомнили, что наше прибытие их совершенно не удивило. Больше того, они вели себя так, словно давно нас ожидали. Ну, конечно же, они заранее знали о нашем прилете, а их приветливая встреча говорила об уверенности в собственной силе, гарантировавшей безопасность. У них наверняка были какие-то фабрики, заводы, но, наверное, расположенные где-нибудь в глубине континента либо даже на другой планете, чтобы не отравлять атмосферы, почвы и воды. Поверхность их родной планеты предназначалась только для жизни… И разве не ради этого была организована воздушная прогулка? И разве это не был самый прямой ответ на наш вопрос? О, Кси нас отлично понял!

Площадка начала снижаться. Солнце уже клонилось к горизонту; прошло два-три часа с момента нашего прибытия. Площадка мягко опустилась на грунт. Кси вновь пригласил нас в шалаш. Но едва мы сделали несколько шагов, как ботинки свалились у нас с ног; и я заметил, что Вин изумленно рассматривает свою одежду. Его блуза совершенно истлела. Мы были поражены. Дело не в одежде: в конце концов можно было по примеру местных жителей ходить в убранстве из цветов. Нас испугало другое: разъедающее воздействие местной атмосферы на земные материалы. Не проржавеет ли оболочка мыслелета? Сможет ли машина возвратиться на Землю?

Мы бегом кинулись к кораблю; Бодайц трусил позади. Детальный осмотр убедил нас, что несущая конструкция и механизмы совершенно целы, но обивка кресел истлела, словно была изготовлена из залежалого материала. А ведь корабль был герметически закрыт! Мы с Вином посмотрели друг на друга сначала вопросительно, потом с ужасом. ВРЕМЯ — вот ответ на загадку. Время на этой планете для живых существ текло медленнее, чем для предметов. Может, это была искусственная деформация четвертого измерения? Мы постарели на несколько часов, но на самом деле прошло несколько месяцев, а может быть, и лет. Если мы еще задержимся здесь, то уже не застанем на Земле ни родных, ни друзей, ни знакомых — вообще никого из нашего поколения. Как можно скорее улететь! Как можно скорее!