Ли Хофман - Тихий вечер

Поскольку не каждый человек был способен иметь детей, право того, кто умирал бездетным, могло быть передано, что позволяло некоторым парам получить разрешение на третьего ребенка. Количество людей на планете поддерживалось постоянным.

Но дети были такими... ну... милыми, что ли...

Логично это было или нет, но люди хотели детей. Они хотели ласкать милых крошек, учить их ходить, наслаждаться безоглядной, не ведающей сомнений любовью самых маленьких. Поэтому никаких официальных попыток ограничить количество маленьких детей не предпринималось.

В конце концов, маленькие дети занимают так мало места, и приходящаяся на них доля ресурсов планеты тоже невелика. Другое дело, когда они вырастут, достигнут пятилетнего возраста, коща, как считается, ребенок становится личностью и начинает воспринимать окружающее его общество как целое.

Пять Лоретте должно было исполниться завтра.

- Я взяла облатку и заказала машину, - сказала Tea.

Уинстон кивнул. Взглянув на дочь, он сказал:

- Пора спать, зайчонок.

- Уже?

- Уже.

- А можно я еще немного посмотрю на Тэмминых деток?

- Нет.

Она надулась, но капризничать не стала.

- Обними-ка папу, - сказал он.

Она подбежала к нему и обхватила ручонками за шею. Он ощутил тепло ее тельца и вспомнил Джимми и Бет.

- Пойдем в кроватку, - Tea взяла ее за руку.

Лоретта, заливаясь колокольчиком, принялась распевать что-то про Тэмми и ее котят.

Tea открыла дверь в детскую.

- Не забудь выпить молоко, - напомнил Уинстон.

Лоретта кивнула. Дверь закрылась.

Он откинулся в кресле, потягивая коктейль и ни о чем не думая. Он сидел в покое и уюте, почти не слыша тихой музыки и мурлыканья Тэмми.

Когда Tea вернулась, он спросил:

- Ты дала ей облатку?

Tea кивнула, молча прошла мимо него и скрылась в спальне.

Он встал. Без всякой на то причины вошел в детскую. Лоретта спала, свернувшись калачиком. Кудель взъерошенных волос, тихое, спокойное личико в тусклом свете ночника. Маленькие розовые губы. Длинные светлые ресницы. Крошечное ушко правильной формы, полускрытое волосами. Простынка слегка шевелилась в такт дыханию.

На его глазах это движение замерло.

Он повернулся к двери. Подборщики будут с минуты на минуту. Они позаботятся обо всем, как и в прошлые два раза. Все так просто.

Он вышел в гостиную. Тэмми все мурлыкала. Окружающая тишина казалась слишком глубокой, а мурлыканье - слишком громким. Он посмотрел на копошащиеся, сосущие Тэмми комочки ее плоти, на их постоянно движущиеся маленькие лапки.

И неожиданно, без всякой, казалось бы, причины, из глаз Уинстона хлынули слезы.