Джеймс Хоган: Кодекс жизнетворца

Дюлени на несколько секунд задумался.

- Если их выбросили из Падуи, даже базы не осталось, значит вся падуанская программа расползлась по швам.

- Знаю. Поэтому я решил немедленно сообщить вам, - ответил Боб.

- Еще что-нибудь? - спросил Дюлени.

- Пока нет. Позвонить, когда придет следующий бюллетень?

- Да. Спасибо, Боб. Поговорим позже. - Дюлени прервал связь и посмотрел на ошеломленные лица сидящих за столом. - Ну, вы все слышали. Похоже, они здорово там промахнулись. Подождем новых сообщений... - Он взглянул на Реймелсона. - Да, так на чем мы остановились? Вы что-то собирались сказать, Бертон.

Реймелсон вздохнул.

- Я согласен с Филом, - сказал он. - Мне кажется, наиболее гуманно объяснить все психологическим срывом, вызванным необычно сильными стрессами, исключительной ответственностью и непредвиденными воздействиями неземной обстановки. Необходимо немедленно принять меры, прежде чем мы столкнемся с новыми неприятностями. Поэтому я предлагаю...

38

Капитан Мейсон, силы особого назначения США, ответил на вызов в караульном помещении главного периметра Генуэзской базы 1.

- Всадники талоиды и повозки приближаются к воротам, сэр, послышался голос сержанта Каронетти с верхнего сторожевого поста у прожектора. - Среди пассажиров, кажется, земляне. - Через несколько мгновений ожил экран перед Мейсоном, на него передавалось изображение с верхней камеры. По широкой, ведущей из города дороге между стальными решетками, рамами из балок и трубами приближалась процессия шагающих повозок и всадников. Двигались они медленно, никаких поводов для тревоги.

- Интересно, что им нужно, - бросил Мейсон через плечо дежурному сержанту Петракову.

- Ставлю десять против пяти, что это наконец показался Замбендорф со своими людьми, - ответил Петраков.

Мейсон еще несколько секунд смотрел на экран, потом кивнул.

- Да... вероятно, вы правы, Ян. Вызовите командира базы. Пошлите к воротам еще троих, пусть будут в шлемах и в полной готовности. Я пойду наружу с Пирсом и Макнелли и узнаю, что происходит.

В первой из открытых повозок сразу за кавалерией талоидов сидел Замбендорф между Абакяном и Артуром лицом к Галилею и Моисею, которые располагались спинами к высокому сидению двух талоидов кучеров. Остальная часть команды находилась во второй повозке вместе с Леонардо, генуэзским картографом, и Ланселотом, рыцарем Артура, который привез Галилея из Падуи. Сзади следовали многочисленные помощники и придворные, среди них семья Леонардо, лорд Нельсон и представитель войска друидов.

Авангард вышел на расчищенную площадку перед главным входом в генуэзскую базу, и сразу яркий луч прожектора осветил процессию и превратил окружающие сооружения в стальные скелеты на фоне тьмы.

- Нигде не вижу "Танго Бейкер Два", - заметил Абакян, поворачивая голову и разглядывая наземные корабли, стоящие среди служебных кранов, платформ обслуживания, грузовых шлангов и подъемных устройств в дальней стороне у ограды. - Должно быть, Энди и его ребята уже улетели на корабль.

- Ну, по крайней мере они выйдут из этого дела сухими, - ответил Замбендорф.

- Будем надеяться.

Перехватив Моисея у утеса в Падуе, Замбендорф решил лететь непосредственно в Камелот, резиденцию Артура, чтобы доставить Моисея в Геную, к брату Галилею, а потом сдаться земным властям на генуэзской базе. Генуэзцы, однако, настояли на многочисленных прощальных формальностях, в которые, казалось, включается половина населения страны, и команда еще двадцать четыре часа провела в Генуе, ели и спали во флаере. Чтобы процедура не была прервана самым бестактным образом, команда полностью отказалась от связи, прервала контакты с Мейси и Тельмой, чтобы не компрометировать их, когда начнется расследование. Наконец Артур предложил организовать грандиозную процессию, которая повезет землян через весь город к базе. Не желая оскорблять хозяев, Замбендорф принял это предложение, оставив флаер во дворе резиденции Артура. Позже его подберут законные владельцы.

Хорошая была попытка, думал про себя Замбендорф, и хотя им не удалось полностью обезвредить Падую, народ Генуи по крайней мере на время почувствовал себя в безопасности. Замбендорф надеялся, что действия его команды заставят руководителей экспедиции задуматься над отношениями землян и талоидов и приведут к более просвещенным решениям тех, кто делает политику на Земле. И если окажется, что он сильно огорчил своих покровителей и карьера его подойдет к концу, что ж, это, конечно, плохо. Но он придерживался принципов, которые считал обязательными, и, по собственному мнению, кое-чего достиг. Он сделал, что мог, а будущее пойдет своим чередом. У него не было сожалений.