Ингвар Хольгерсон - Знак ворона

А как брюзжал капитан Ральф, когда я приказал расставить часовых по всей городской стене, а не только у ворот и в цитадели. И понял мой замысел только тогда, когда изловили ночью неприметного человечка с письмом. От Гельмунда письмо, к городским синдикам и цеховым мастерам. Он, видать, клериком заделался: за две недели трижды пергамент портил. Да только все письма не по адресу попали. А если и дошло хоть одно, толку с того оказалось немного, потому что первое из них читали глашатаи вслух на торговой площади вчера утром, ровненько после ночного веселья. И под копыта коней брошен был давешний трофей - серенький щит рыцаря-торопыги.

Нет, не полезет Гельмунд на ночной штурм. Побоится. Один раз он уже обломал зубы о карисские стены. Приехал на коне и со свитой, а уехал на повозке и под стражей. Правда, тогда за этими стенами было воинов раза в два побольше. И возглавлял оборону Дэниел. Дэн Железная Рука. Маршал Дэн. А я - вовсе не Учитель, хотя и похитрее буду, да и циничнее намного. И Гельмунду уже не тридцать. Вот он и остерегается теперь, надеется, что Карисса сама откроет ворота. Зря надеется.

Ладно, пес с ним, с Гельмундом. Можно хоть предположить, что у него на уме. А вот что будут делать рыцари Ордена? Говорят, что они неживые. Говорят, что они Не-мертвые. Говорят, что под шлемами у них звериные морды. Или черепа. Говорят... Говорят... И наплывает из темноты что-то, похожее на закованного в латы человека с головой не то собаки, не то волка. Э, нет, так не пойдет. Только не спать!

Едва ли столичные красавицы узнали бы своего любимца. Ну и рожа смотрит из тазика с водой, и не поверишь, что отражение. Точеное лицо осунулось - ну точь-в-точь вурдалак, ночью увидишь - испугаешься. Голубые глаза стали еще красивее - оттенены не сходящими уже с неделю синяками. Светлые кудри свалялись, как войлок, причесывай, не причесывай - все едино. И шлем уже начал лысину протирать. А мне всего двадцать четыре. Нет, хорошо что это не настоящее зеркало. Поди-ка, расколи бронзовый лист. А так зачерпнул воды, побежала рябь - и рожа исчезла, как не было. Холодная, зараза! Но сон смывает хорошо.

Вот вернусь в столицу, первым делом пойду к цирюльнику. К самому лучшему. Потом на Суконную, к Рэду-портному, пьянице рыжему. Пусть за одну ночь сочинит платье по последней моде, да такое, чтобы все придворные щеголи рты поразевали. Втрое заплачу. А потом - в загул. Всех перепробую, от служанок кабацких до графских дочек. И обязательно навещу Линду. Плевать мне, что ей уже под тридцать и слывет старой девой. Если надо, опять полезу в окно, как тогда. И пускай Рудольф Де Брас, братец ее, за меч хватается. Теперь он мне не противник. И вышибут меня обратно в Кариссу, ровно по папенькиной просьбе - поближе к герцогу Таалю, родовому нашему врагу. Да куда уж ближе!

Только блажь все это. Дорога в столицу мне теперь закрыта. До победы, по крайней мере. А там уж как кости лягут. Это только поговорка такая, что победителей не судят. Судят, да еще как. Как маршала Дэна. Простодушный ты мой учитель, как мне тебя не хватает!

Интересно, а когда все это, собственно, началось? Когда кончились силы терпеть всю эту дурацкую карусель и созрел нарыв из злобы и обиды, готовый прорваться в любой момент? Не тогда ли, когда высокомерно отмахнулись от меня на военном совете, а старого Ральфа, который три десятка лет командует карисской гвардией и уже четырех королевских наместников здесь повидал, и вовсе в зал не пустили - неблагородный, мол? Или раньше, когда Его Высочество, сопляк рыжий, смотрел на меня, белый от злости, будто хотел отправить на конюшню пороть? Смотрел, а сказать ничего не мог - мешало брошенное к его ногам бело-черное, в шахматную клетку знамя Ральфа Ландваля, рыцаря винделандских кровей, нашедшего свой конец в мутном Лейне. Да, наверное, уже тогда. Хотелось плюнуть на все и просить отставки. Капитан Ральф удержал. Ральф и виконт Деррик. Жаль виконта. Погиб, прикрывая отступление. Просто остался на том берегу. Как на другом берегу реки, отделяющей этот мир от мира теней. А все по вине сопливого мальчишки и придворных блюдолизов.

И когда уехал умница Герберт... Эх, слишком осторожен стал знаменитый рыцарь, а ведь его слово тогда могло оказаться решающим... Неужели и я когда-нибудь стану таким же? Не знаю. Но Дэн же не стал! Ага, вот и сидит в своем поместье. И хорошо, что в поместье, а не в тюрьме вместо Гельмунда. Так, что-то я опять засыпаю. Воды и немедленно....

И прорвалось оно в тот день, когда новый командующий, сэр Андольф, придворный до мозга костей, объявил перед построенными во дворе цитадели войсками новый приказ. "Для охраны здоровья и благополучия Его Королевского Высочества..." Короче, бросить Кариссу на произвол судьбы, "оставив гарнизон численностью в три сотни человек под командованием благородного сэра Эдреда" и запереть все оставшееся войско в крошечном, но якобы неприступном замке Илвит, где и расквартировать-о его как следует негде, и разместить припасы на случай осады... Неприступный, как же... Да его и брать никто не будет. Обложат, как в мышеловке, и через две-три недели придется самим выходить сдаваться. Да и колодец в Илвите поганый, вода мутная. И раздались голоса: "Никуда не уйдем!", "Измена это!", "Эдред? Это который так от переправы драпал, что Их Высочество обогнал?" Капитан Ральф рявкнул на загомонивших солдат, вышел вперед и твердо сказал: