Рома Ньюман - Психокинетики

Марина промолчала. Малахов поправил очки.

– Понимаешь, Марин, мир вокруг – очень сложная штука. То, что мы каждый день наблюдаем вокруг себя, – лишь верхушка айсберга. Он абсолютно не нуждается в спасении, все подвержено саморегулированию, нескончаемому циклу причинно-следственных процессов, растянутых на тысячелетия. И даже я не в состоянии видеть картину целиком. Думаю, что ни одному разуму не хватит широты для этого.

– А Будды? Все те просвещенные ребята из Тибета и Индии?

– Над ними я свечку не держал. Хотя, скорее всего, они просто видели больше других, но никак не все.

Марина Громова с задумчивым видом покачала головой:

– Блин, дядь Вов, интересная у тебя житуха.

– Да, периодами.

Входная дверь открылась. На пороге стояла мирно улыбающаяся Ольга Петровна. Эдуард Евгеньевич, находившийся за ее спиной, тоже был куда более спокоен, чем десять минут назад.

– Сплетничаете тут? – Улыбка Громовой стала шире.

Она вошла в комнату, села на кровать рядом с дочкой, положила ей руку на колени.

– Так, Марина Эдуардовна, готова к путешествию?

– Договорились, значит? – спросила девушка.

– Да.

Маринка повернула голову к отцу, стоявшему в проходе:

– Мудреешь, пап.

– С вами – приходится.

– Куда едем, в Орел?

– Ага, – кивнула Ольга Петровна.

– Круто, там еще не бывали, – без особого энтузиазма буркнула студентка. – Ты с нами, пап?

– Нет, мы с дядей Вовой останемся в Москве. Нам еще мир спасать.

– А мир не нуждается в спасении. Это – саморегулирующаяся система с нескончаемым циклом причинно-следственных процессов, растянутых в тысячелетиях. Так говорил дядя Вова.

Эдуард Евгеньевич иронично посмотрел на друга, спокойно сидящего в кресле.

– Как же я люблю, когда ты к нам заходишь, Данилыч.

Господин Волжанский толкнул массивную деревянную дверь, уверенно вошел в рабочий кабинет Ледневой.

За годы службы в ФСБ Артур Валентинович побывал у многих чиновников высокого ранга, однако в корпусе Администрации Президента на Старой площади бывший фээсбэшник оказался впервые – и особой разницы в интерьере не находил. Как правило, госслужащие высокого ранга не заостряли внимания на элементах декора.

Стены намного чаще украшали протокольные портреты президента и премьера, часы над входной дверью. Некоторые распоряжались заменить казенную мебель дорогой итальянской, но в том было не много стиля, ибо изысканным вкусом чиновники обычно не обладали. Вот и сейчас Артур Валентинович очутился в типичном государственном офисе, начисто лишенном каких-либо причуд и наворотов.

На деловую встречу Волжанский надел серый костюм, белую рубашку и лиловый галстук, а сам искрился энергией и готовностью работать.

Хозяйка кабинета, Оксана Леднева, вышла из-за своего стола навстречу гостю.

Это была миниатюрная блондинка средних лет, с холодными голубыми глазами и с педантичной стрижкой каре. Она носила строгий серый костюм – очень строгий, как отметил про себя Волжанский – с юбкой ниже колен и туфли на высоком каблуке, очевидно, чтобы компенсировать малый рост. На ходу она протянула с виду хрупкую ладонь и не особо дружелюбно улыбнулась.

– Артур Валентинович, добрый день! – Голос у нее был звучный, с нотками давления. – Очень рада, что вы нашли время для встречи. Я слышала о вас много хорошего.

– Оксана Николаевна, чрезвычайно рад знакомству. К сожалению, не могу ответить тем же. Вы появились, как джинн из бутылки, и во всем Интернете найдутся лишь крохи информации о вас.

Девушка вздохнула.

– Что тут скажешь… Я сама удивлена происходящим. – Она указала на кресло подле ее стола.

Волжанский сел, совершенно откровенным образом любуясь, как Леднева возвращается на свое рабочее место. Ее костюм скорее подчеркивал, нежели скрывал достоинства фигуры. Девушка села за массивный стол, придвинулась поближе.

– Могу я предложить вам кофе, чай, другие напитки?

– Нет, спасибо, – ответил Волжанский. – Но, с вашего позволения, я бы закурил.

– Я не курю, – улыбнулась Оксана.

Волжанский решил до поры до времени играть по ее правилам и лишь расстегнул пиджак.

– Тогда давайте перейдем к делу.

– Прекрасно, давайте, – кивнула Леднева, не горевшая желанием вести светские беседы.

Она раскрыла папку, лежавшую перед ней, мельком глянув на содержимое.

– Я ознакомилась с вашим личным делом и нахожусь под впечатлением. Четверть века в органах госбезопасности – и практически всегда выполняли крайне специфические задачи.