Константин Бояндин: Безвозмездный дар

— Милость Хранительницы нельзя вызвать по собственной воле, произнёс он медленно. — И оружие, освящённое Ею, не принесёт удачи тому, кто приобретёт его, как бы дорого ни было заплачено. Ты должен знать это, князь.

— Я знаю, — отвечал Эниант устало. — Потому прошу тебя о гораздо большем. Я не знаю, как ты получил благословение Хранительницы… но я знаю, что его можно передать другому.

Наступило долго молчание.

— Ты сошёл с ума, — медленно и ровно проговорил Овельтар. — Ты сам не знаешь, чего добиваешься. Хочешь ли ты узнать, что именно это за благословение?

Князь рассмеялся.

— Нет, дарион, ты действительно обо мне очень низкого мнения. Чего будет стоить этот дар, если я о нём буду знать заранее? Нет, мне он нужен таков, каков он есть. Со всеми преимуществами и недостатками. Я согласен на всё — иначе моя страна уйдёт в небытие.

Дарион долго думал, сжимая в руке резец.

— Я дам тебе ответ завтра, — ответил он, чуть поджав губы. — Пока же прошу быть моим гостем. Может быть, после этого одной глупой легендой о дарионах будет меньше.

Князь молча поклонился. Как равному.

— …Да, — произнёс Овельтар, зная, что оба они видели сейчас одно и то же. — А потом я ответил, что никогда не соглашусь.

— И я чуть не зарубил тебя на месте, — усмехнулся Эниант. — После чего чудом добрался до тракта… Ответь мне, дарион, отчего ты был так уверен, что я тебя не трону?

— Ты так стремился к своей цели, что не мог себе позволить навсегда потерять её, — ответил человечек, не раздумывая. Хоть и был он на две головы ниже человека, не оставалось никаких сомнений, кто из них на кого глядит сверху вниз. — Впрочем, ты и сейчас к ней стремишься, — добавил Овельтар, осторожно возвращая бокал на стол. Должно быть, не потерял ещё надежды. Мне, право, становится интересно…

— Узнаешь в своё время, — было ответом. Эниант поставил на стол бутыль вина в потёртой тростниковой оплётке. — Прошу, Овельтар, теперь угощаю я. Пей, поскольку, должно быть, это последнее вино из Ровельта. За прошедшие года наши владения сильно уменьшились, и нас не втаптывают в пыль только потому, что уже не считают серьёзными противниками. Впрочем, всё вершится по воле богов.

Вино пили молча.

— Отменно, — похвалил дарион несколько минут спустя. — Я бы снизошёл до твоей просьбы хотя бы ради этого вина. Но выбор сделан, Эниант. И времени у тебя осталось совсем немного. Несколько дней, не более.

— По воле богов, — медленно повторил тот, кого дарион именовал князем. — Мне было предсказано, что жить я буду очень долго и прославлюсь. Однако я был вынужден оставить княжество своему сыну поскольку твоё, дарион, упрямство, вынудило меня пожертвовать почти всем. Если я потерплю неудачу и в этот раз, то вернусь домой хотя бы для того, чтобы повесить прорицателя.

И вновь наполнил бокалы.

— В следующий раз ты попытался мне угрожать, — тихо произнёс Овельтар, когда морщины мало-помалу покинули лоб Энианта. — Сейчас, конечно, это кажется смешным…

…В тот раз князь был одет уже попроще — возможно, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Надо было бы проклинать того, кто воздвиг так много храмов Владычицы Лесов… но как осмелишься даже думать о подобных проклятиях в таком месте? Непостижимо было, зачем дарион постоянно переезжает с места на место. Из храма в храм. Продолжая оставлять после себя украшения и храмовую утварь неслыханной красоты. Просто так, ни получая за это ни единого медного гроша…

— Я узнал тебя, — услышал он. — Если ты надеешься вновь уговорить меня, князь, то лучше уезжай немедленно. Мне некуда торопиться, но время, потраченное на бессмысленные разговоры, — невосполнимая потеря.

Князь, однако, не спешил впадать в ярость и, произнеся положенные формулы приветствия, уселся рядом.

— Кроме уговоров, иногда помогает сила, — произнёс он тихо.

Мастер на миг широко открыл глаза.

— Ты угрожаешь мне? — осведомился он недоверчиво. — Здесь, в храме? Повтори, пожалуйста, я не верю собственным ушам.

— Я не собираюсь угрожать тебе, — столь же тихо и бесцветно добавил Эниант. — Но я знаю, кому можно угрожать — так, чтобы ты мог считаться с моими неприятностями.

— И ты собираешься получить благословение подобным образом? дарион недоумённо покачал головой. — Видимо, дела твои действительно столь плохи, что ты решился на такое. Хорошо. Мы поговорим об этом завтра.

— Но…

— Завтра, — повторил дарион и скрылся за дверью.