Журнал «Если» - «Если», 2007 № 05

Вогнав в края расселины по крюку с резьбой, я вскоре умудрился растянуть поперек нее палатку. Жесткий материал пола выдерживал наш вес, как гамак, даже несмотря на ужимки, ценой которых удалось упаковать Андерс в спальник. Когда она наконец была надежно устроена, я обнаружил, что наступила вечерняя синь. Прихватив мощный фонарь, я исследовал расселину и выяснил, как ее оконечности восходят к поверхности. Затем опасность (в топкой грязи на дне завозились осьмишлепы) загнала меня в «пузырь». Ночь не принесла ничего хорошего. Палатку атаковали сущие орды осьмишлепов, и я забеспокоился, как бы не рухнуть под их тяжестью. Вдобавок здесь, под туманом, было темным-темно. Не рассветало целую вечность, а когда рассвет наступил, Андерс очнулась.

— Они пытались убить нас, — сказала она, ополоснув пересохший рот очищенной водой.

— Кто бы сомневался.

— Где мы сейчас?

— В дыре.

Она уставилась на меня, и я обрисовал положение.

— Как же отсюда выбраться? — в конце концов спросила она.

— Мы оба остались без «штурмовиков», но кислородные баллоны и катализные блоки при нас. Зря я не послал Толана с его чушью насчет «неотслеживаемой электроники» куда подальше. — Я на секунду задумался. — Что с твоим наладонником? Через него нельзя обозначиться?

— Комп хозяйский, как и мой каркас. Сейчас его наверняка уже отрубили. Даже сумей мы до него добраться… — Она задрала голову. Ее рюкзак лежал на бормокряковом валуне.

— А-а.

Андерс пригляделась ко мне.

— У тебя правда нет никакой возможности связаться с цитаделью?

— Даже с дирижабля. Ты же видела наш с Толаном контракт. Я ничего не рискнул протащить с собой — субчик, похоже, из тех, кто отказывается платить из-за любого нарушения договора.

— И что теперь? — спросила она.

— Это во многом зависит от Толана с Тамирой… и от тебя.

— От меня?

— Надо полагать, как ценный сотрудник ты тоже получила имплантант? — Андерс мигом скисла. Я продолжал: — Думаю, эта парочка вернется. На дирижабле. Останемся на одном месте — они примутся палить по твоему имплантанту. Дадим тягу — все равно сядут нам на хвост. Придется залечь под туманом, тише воды, ниже травы, и уповать на то, что пуля — дура. Беда в другом: для нашего здешнего приятеля мы вполне сгодимся на закуску.

— Ну брось меня… возвращайся один. За границами этой зоны им не так-то просто будет тебя найти.

— Это нужно было сказать, — согласился я. — А теперь вернемся к тому, как выбраться отсюда.

Заново упаковав палатку и спальник, мы перебрались в конец расселины, узкий, но открывающий более легкий доступ к поверхности. К галечным берегам наклонно нисходила голая и скользкая глыба. Над нами маячил край плиты, с которой мы сюда скатились, а за ним, исчезая в тумане, вставала стена камня — по ней я карабкался позавчера. Это зрелище заставило меня прочувствовать, в каком глубоком дерьме мы засели. До цитадели было две с лишним сотни километров. Нашу скорость передвижения я оценивал в несколько километров в день… может, чуть больше. Такое путешествие вполне можно пережить. Сведения из атласа-справочника, которые я себе загрузил, содержали перечень того, что годилось в пищу, а нехватка воды нам не грозила по определению. Пока катализные блоки работали, и никто из нас не упал…

— Соорудим из твоего шнура связку метра четыре, чтоб оставалось пространство для маневра. Я пойду первым.

— Думаешь, спокойно можно вылезти? — спросила Андерс.

— Да нет… но и куковать здесь толку мало.

Андерс стравила отрезок шнура и взяла катушку на стопор; я пристегнул кольцо, которым оканчивался шнур, к петле сзади у себя на поясе и вскарабкался к краю плиты. Забрался наверх и возликовал — рюкзак Андерс лежал там, где я его бросил. Еще меня порадовало, что Андерс поднялась своим ходом; если бы мне всю дорогу приходилось помогать ей, расчетное время пути удвоилось бы. Андерс накинула лямки рюкзака на плечи, затянула ремешок на животе, и мы направились к круче, заросшей настоящим вертикальным лесом. Прежде чем мы осмелились вторгнуться в эту чащу, я достал наладонник и проложил оптимальный маршрут, который привел бы нас обратно в цитадель, позволяя показываться из дымки лишь на отдельных редких кряжах. Поднимаясь в зарослях по утесу, я не мог избавиться от ощущения, что за нами кто-то следит, огромный и опасный, и что теперь он идет за нами.

Первый день не задался. Виновато было не только крайнее физическое напряжение: постоянный тусклый свет под туманом истощал волю и наводил мрачное уныние. Я знал, сегодня Тамира и Толан до нас не доберутся, но отдавал себе отчет в том, что если ночь они проведут в пути, то к завтрашней утренней сини вернутся — на дирижабле. Правда, они обязательно будут делать привалы. Отдыхать. Они, конечно же, понимают, что всегда успеют найти и прикончить нас.