Журнал «Если» - «Если», 2005 № 12

— Постчеловечество, — согласился я. — А пошло оно!..

Перевела с английского Анна КОМАРИНЕЦ

© Matthew Jarpe. City of Reason. 2005. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2005 г.

За комментариями к очередному опросу на сайте «Русская фантастика» редакция обратилась к писателю и публицисту Эдуарду Геворкяну: читатели сейчас поймут почему. Правда, вместо комментариев редакция получила воспоминания, но они показались нам весьма характерными набросками к портрету той эпохи, когда данная тема стремительно ворвалась в обиход. Ну а наш вопрос, обращенный к поклонникам НФ, звучал так: какие из нетрадиционных дисциплин вам наиболее интересны?

Уфология — 4 %; альтернативная медицина — 7 %; эзотерика — 4 %; алхимия — 4 %; оккультизм и магия — 3 %; парапсихология — 5 %; поиск реликтов и артефактов — 12 %; изучение паранормальных явлений-7%; конспирология — 8 %; предсказания будущего (астрология, гадание, толкование сновидений и пр.) — 2 %; Все это — бред! — 40 %.

В опросе приняли участие 648 человек.

В какой-то момент у автора этих строк возник соблазн использовать свой коронный финт — сделать резкий рывок в сторону и написать совершенно не то, чего ожидает от него уважаемая редакция. Например, историю о том, по какой причине я не написал рассказ с использованием всей атрибутики десяти кластеров «чудес и диковин» с завершающим ударом по одиннадцатому пункту опросника.

Соблазн был успешно преодолен. И в первую очередь потому, что одни только слова «парапсихология», «уфология» вызывают во мне легкую тошноту. Наелся, накушался я этих паранормальных явлений за годы работы в некогда весьма известном журнале «Наука и религия».

Поэтому вместо легких и непринужденных комментариев сейчас будет микромемуар.

Так вот — проработать в НиРе мне довелось почти десять лет. Отдел науки, коим ваш покорный слуга заведовал, в те перестроечные и раннекапиталистические годы был местом забавным. Моему предшественнику Вл. Гакову, рулившему отделом, надоели кислые хлеба редакторских буден, и он покинул сию юдоль атеизма, уйдя на вольные хлеба — о чем ничуть и никогда не пожалел. Приняв бразды, я вместе с коллегами принялся усердно «ковать» тиражи, что в то время делалось легко и приятно. Достаточно было из номера в номер «медленно и методично» наращивать объем той самой клятой эзотерики и паранормальщины. А поскольку иных источников информации пока еще не было, благодарный читатель расхватывал номера со свистом.

Меа culpa, mea maxima culpa! Кастанеда, Лилли, Гроф и другие расширители сознания впервые легализовались в тогда еще советской печати именно на страницах НиРа. Это потом эзотерическая попса хлынула и затопила рынок, а тогда казалась откровением на фоне публикуемой преснятины.

Дело доходило до смешного. Когда началась мода на гадания, всяческие таро быстро приелись, захотелось свежатинки. А тут один знакомый, будущий очень модный писатель (БОМП), принес статью Ральфа Блума о гадании по рунам. И дернуло меня предложить на летучке: давайте опубликуем не только статью, но и изображения самих рун на третьей полосе обложки, чтобы их можно было вырезать и использовать.

Номер, естественно, стал раритетом сразу по выходе из типографии. Пошли письма. БОМП, частенько захаживающий в отдел, читал их с глумливыми комментариями. Но одно коллективное письмо потрясло всю редакцию. В нем говорилось, что наши руны «помогают в жизни и работе». И подписи: 36 подписей сотрудников Курской АЭС. До сих пор не знаю, был ли это розыгрыш или впрямь на пятом году после Чернобыля там жили по руническому оракулу.

Это письмо так потрясло БОМПа, что он его попросту утащил на память.

Захаживали и уфологи. Впрочем, их плавно со временем вытеснили контактёры — они приносили стихи, картины, послания, словом, все, что нашептал им космический разум. С ними говорили ласково, старались не язвить, да и боязно было: кто знает, вдруг огонь, горящий в их глазах, это не признак безумия, а и впрямь алиен, поселившийся в теле нашего соотечественника.

Изобретателей тоже хватало. Попадались колоритные. Один принес проект машины времени, причем чертежи были оформлены весьма грамотно. Вспоминаю отзыв на это изобретение одного научно-исследовательского института: мол, в принципе, имеет смысл провести ряд экспериментов при соответствующем финансировании, Чуть позже мы догадались, что начавшие бедствовать НИИ готовы были экспериментально изучать хоть черта в ступе, лишь бы денег дали.