Геннадий Игнатченко - Продавец чувств (фрагмент)

Геннадий Игнатченко

ПРОДАВЕЦ ЧУВСТВ

Фантастический роман

Своему учителю и врагу, С.Л., посвящаю я эту книгу.

-Что есть жизнь - случайность или закономерность?

-Случайная закономерность. И закономерная случайность.

Антология тетралектики, 2118г.

1.

Я не верю в правду. Я не верю в ложь. Я не верю в голос, присущий телу. Лишь разум - он живёт во мне, и с ним я в ладу, потому что имею власть над этим чудовищным даром матери - Природы, законопослушной самки, рождающей и убивающей всё сущеее не потому, что она так хочет, а потому, что у неё так выходит, так получается. И мне её жаль. Я мщу ей путём размышлений, слой за слоем обнажая её истинное, жёсткое тело, скелет из правил, и в этой бесконечной, сводящей с ума операции проходит вся моя жизнь. Ибо я жив. Всё остальное - следствие страшного приговора. Я приговорён жить.

Не знаю, в какой именно момент времени я начал так думать. Что-то случилось со мной, но не вдруг. Помню - я был ребёнком, маленьким и беспечным, радовался траве, небу, морю, цветам, совершал в секунду не меньше десятка открытий, любил людей, и люди меня любили. А потом - что произошло потом? Не помню... Слишком отвратительным, слишком невыносимым было то, что заставило меня измениться. Одно, другое, третье... Я не хочу, и не могу это помнить. Лишь острые осколки разбитых надежд, да ржавые гвозди недоразумений и конфликтов ютятся где-то в моём сознании, вызывая тревогу и боль, причём порой тогда, когда их совсем не ждёшь.

Однажды чаша моего терпения наполнилась, и я будто бы сразу стал взрослым, решив, во что бы то ни стало, свести к минимуму те ошибки, которые неизбежно должен совершать человек каждый день своей никчёмной, бесцельной и во многом преступной жизни.

И тогда я стал таким, какой я сейчас - холодным, отстранённым, бездеятельным, и погружённым в себя. А заодно поклялся, что другим я уже не буду никогда...

2.

-Карбука, дурак, - сказал мне однажды негр - однокурсник тоскливым душным вечером в тесной комнатке общежития под хриплое завывание старого магнитофона.

-Это почему же, а, Мванга?

-Да патаму, чта дурак. У нас дома так называть челавек, каторый нет целя, нет сымысыля жить. Вот, ты такой. Я смотреть на тебя, но не видить, читоба ты чего-та хатель. Ты не живёщь, ты ничиго не делаещь, ты стараещься увертаться чего-та. От себя ты даже слово через силя. Мванга, он не умный, но он чуять. Пачему, атветь?

Я не спеша пью из чайника тёплую воду, смотрю на него, завидую. Всегда хотел научиться видеть человека насквозь, так же незатейливо и уверенно, как он сейчас, да только никогда не получалось. Обычно в голову приходили лишь наборы замысловатых, но неуместных слов, да разные формальности типа вежливостей и прочего этикета. Я не думаю, что это от того, что он такой уж проницательный. Дело в другом.

Все люди внутри одинаковы, и нет такой подробности об одном из них, которая в той или иной степени не подходила бы другому. Надо только уметь убедить собеседника в том, что ты действительно знаешь кое-что О НЁМ. А это уже талант, его не купишь.

Ведь и впрямь, как это бывает при всякого рода гаданиях и пророчествах? Человеку говорят: "Э, дорогой, да у тебя на сердце печаль!" Скажите на милость, у кого на сердце нет ни одной печалинки? Или так: "Вах-вах! Человек ты, сразу видно, хороший, только было с тобой, страдал из-за своей доброты". Тут уж самый завзятый злодей растрогается и вспомнит, что было-де, жалел кого-то там на свою голову (лучше бы прибил).

Почему так бывает? Почему там, где бессилен величайший учёный, шутя проходит босая, неграмотная цыганка? Раньше я не понимал. Теперь знаю: только то, что от сердца, доходит до сердца. Что от ума, то только до памяти мусорного ящика для сбора ошибок и правил поведения в обществе. Если решил убедить кого-то в своей правоте, убеди сначала в этом себя. Путь сомнений, присущий духу познания, исключает такой подход. Вот почему моё сердце для этих дел пригодно мало.

У воды из чайника терпкий привкус кипятильного камня. За окном - море огней ночного города.

-Конечно, Мванга, может оно и так, что ты говоришь. Только я думаю, у каждого в жизни своя роль. Роль из спектакля, в котором всё соотносится. Будь я другим, кого бы ты сейчас ругал, а?

Он укоризненно чмокает языком. Тёмное гладкое лицо в свете лампы кажется неподвижной каменной маской. Живы только глаза и темпераментно артикулирующие губы.

-Не ответа эта. Апять увернуть пытаишыся.