Дылда Доминга: Иона

Снова раздался звонок, на этот раз уже мобильного телефона. Саша вздрогнула так, словно этот звук причинил ей боль. «Ну почему бы им всем не оставить меня в покое», — с досадой подумала она и взяла телефон в руку. Это был Антон. Она мучительно смотрела на звенящий телефон и, наконец, решившись, отключила звук и швырнула его обратно. Она не могла говорить, ей больше нечего было сказать ему. Почему-то именно его звонок причинил ей страшную боль, заставив вспомнить о незнакомце, заставив всомнить о нем все, до мельчайших деталей. Вспомнить и согнуться от боли, пронзившей сердце. Единственный, кого она хотела видеть, слышать и ощущать, — был он, и это желание было смыслом ее жизни, даже больше, чем жизни, оно было всем.

Она не верила своим глазам: Антон, всегда худой и подвижный, наполненный жизнью через край, любопытный и временами совершенно неугомонный, выглядел теперь собственной тенью. Под глазами пролегли синие впадины, щеки провалились, лицо имело нездоровый землистый оттенок, и взгляд больше не был живым, как раньше, он стал тусклым и тихим.

— Антон, что с тобой? — спросила Саша.

— Это сейчас уже не важно. — С трудом перебивая ее, произнес Антон. — Я хотел тебе сказать, что… понимаешь, я уверен, что дело в той книге, которую ты взяла из кельи, или что это было.

— Подожди, причем здесь это…

— Не, — Антон тяжело перевел дыхание, — не перебивай меня, пожалуйста, у меня очень мало сил. — Он слегка помедлил и добавил: — И времени, наверное, тоже. Есть какая-то связь между тем, что случилось с нами под землей и тем, что теперь со мной, и боюсь, уже и с тобой, просто ты, наверное, следующая.

Саша удивленно молча смотрела на него и не могла понять, почему он просто не скажет ей, что у него за болезнь.

— Мы взяли оттуда книгу, — продолжал Антон, — понимаешь? Наверное, оттуда ничего не нужно было брать, — он снова тяжело перевел дыхание, казалось, ему все время не хватает воздуха, — оттуда надо было убраться и все. Или совсем туда не попадать.

— Антон, — незнакомым голосом сказала Саша, — но ведь я провалилась туда первой, тогда все должно было начаться с меня.

— Я не знаю почему, — с отчаянием прохрипел Антон, и видно было, что ему не до шуток. И даже более: на какой-то момент Саша ощутила, что он был бы рад, если бы она была первой, и, видимо, уже задумывался над вопросом, почему пострадал он, когда виновата она. Виновата в чем — это единственная вещь, которую не понимал ни он, ни она.

— Хочешь, я сожгу ее? — тихо спросила Саша.

— Да, — выдохнул он.

Саша полезла в ящик стола, потом во второй, потом осмотрела все на столе в соседней комнате.

— Ее нет, — с совершенно глупым видом произнесла она. — Она исчезла.

— Ты издеваешься надо мной? — прохрипел Антон.

— Нет, правда, я помню, как я ее ложила в ящик. Но я уже проверила везде.

— Проверь еще!

Они вместе ходили и методично переворачивали все в квартире в поисках книги, пока окончательно не устали. Книги не было нигде.

— У тебя был кто-то? — спросил Антон. — К тебе кто-то приходил?

Саша горько усмехнулась. С какой радостью она сказала бы, что был, что приходил, но это было не так.

— Да не было никого.

— Никого? — переспросил Антон.

— Ну и что, — огрызнулась она.

— Ничего, — он опустился на край кровати и обреченно обхватил руками голову. — Тогда мне точно конец.

— Антон, может, тебе нужно в больницу, а не сжигать книги? — с сарказмом произнесла Саша.

— Теперь все равно. — Ответил он, и, сделав над собой усилие, поднялся, вышел в коридор, захлопнул за собой дверь.

Саша осталась растерянно стоять посреди комнаты. Она точно помнила, что книга была в столе.

Была в столе… Был кто-то… Незнакомец, появляющийся из ниоткуда… Все начало сплетаться в сашиной голове воедино. Она поняла, кто был тем единственным человеком, который мог легко унести книгу из ее дома, ничего не переворачивая в поисках и нисколько не напрягаясь. Также легко, как встречался с ней в самых неожиданных местах. Но зачем? Она не знала, а поток ее мыслей уже тек в другом печальном направлении: это означало, что все их встречи были связаны с книгой, которую он должен был забрать и, наверное, вернуть, и с тем, что она была следующая, как сказал Антон. «Бедный Антон», — подумала Саша, — «надо было спросить его, видел ли он незнакомца, его глаза… его глаза! Иона…» — понимание вмиг озарило ее разум. «О нет…» — хрипло простонала она. «Они оба попали, и только такая наивная идиотка, как она, могла рассмотреть в этом любовь.» Саша тихо опустилась у стены и заплакала. Ей не было страшно, отчаянно болело сердце.