Владимир Ильин - Куб со стертыми гранями

Наверное, правы были классики, утверждавшие, что любовь придает человеку такие силы, о которых он и сам не подозревал.

Когда уже перед самым запуском эдукатор Теодор стал вешать мне лапшу на уши, утверждая, что именно Ли сообщила обо мне в полицию, я слукавил, заявив, что в момент нашего знакомства она не могла знать об убийстве моего отчима. На самом деле это было первым, что я ей сказал. Не какую-нибудь стандартную глупость, не какой-нибудь дурацкий вопрос о местонахождении чего-либо, не какую-нибудь идиотскую шуточку в духе телекомиков ("Вы разглядываете меня, девушка, как свой трофей") и даже не какую-нибудь белиберду, претендующую на оригинальность, типа "Я готов сейчас от переполняющего меня счастья покончить с собой!"...

Я сказал Ей тогда правду.

И сейчас я вновь сказал Лиане:

- Знаете, девушка, только вы сейчас можете спасти меня или погубить. Потому что несколько минут назад я убил человека...

Она странно посмотрела на меня, прежде чем спросить:

- И вы не жалеете об этом?

- Нет, - совершенно искренне ответил я. - Ничуть!..

Так что не было у нас с Ней ни игры словами, ни кокетливых заигрываний, ни липких приставаний, ни скрытой похоти в движениях и взглядах...

Мы молчали. А потом Ли сказала, искоса взглянув на меня:

- А вы уверены, что убили человека?

Поскольку интонация ее вопроса получилась такой, что ударение падало как бы на последнее слово, то я сразу вспомнил одно из изречений моего приятеля Гора Себрова и не удержался, чтобы не выдать его за свое:

- А вы знаете, что, с точки зрения криминологов, человек остается человеком лишь в одиночестве, потому что два человека - это уже сообщники, три - группа, четыре - коллектив, пять - общество, а больше пяти - целый народ?..

- А вы что - тоже криминолог? - поинтересовалась, впервые улыбнувшись Она.

- Нет, - сказал я, - нанокреатор. Потенциальный, правда...

- Почему же? - удивилась Ли.

- Потому что теперь эта стезя для меня закрыта, - признался я.

- Нам надо выходить, - сказала Она.

Экраноплан подкатывал к остановке, и я лихорадочно скользнул взглядом по стеклянному павильончику, ожидая увидеть там людей в форме. Но и тут полицейских не было заметно. Впрочем, это еще ни о чем не говорило. Они могли засесть в любом из припаркованных у тротуара турбокаров или спрятаться в кустах скверика на противоположной стороне.

Ли тронула меня за рукав.

- Не бойтесь, - сказала она. - У меня в сумочке есть голомакиятор, и я сделаю из вас свою подружку...

Глава 10

- Может быть, мои ребята вас подстрахуют, хардер? - спросил старший полицейского наряда, приданного мне в качестве сил поддержки. - На всякий пожарный, а?..

- Не надо, я справлюсь, - заверил я. - Пусть только кто-нибудь подежурит на лестничной площадке... на всякий пожарный... Он ведь даже не вооружен, поймите...

Старший с сомнением покачал головой, но спорить не стал, а махнул рукой, и где-то в темноте позади нас еле слышно заурчал сервомотор. Небольшая открытая кабинка-"стакан" с бортиками примерно метровой высоты выдвинулась на конце длинной телескопической штанги и подползла к нам. Я пожал руку старшему наряда и забрался в кабинку. Старший еще раз махнул рукой, но теперь уже по-другому, и "стакан" начал подниматься вместе со мной к окну, расположенному на двадцать пятом этаже.

Дом был старым, ему было почти сто лет, и вблизи даже при скудном свете далекого фонаря были видны потрескавшиеся от времени кирпичные стены, из которых кое-где торчали ржавые прутья арматуры. И как только люди не боятся обитать в таком древнем сооружении, подумал мельком я. Он же может в любой момент обвалиться!..

Было еще очень рано, и окна, мелькавшие мимо меня, оставались темными. Лишь в одном из них примерно на седьмом этаже какой-то лысый мужик в одних трусах пил чай, не отрывая взгляда от экрана стереовизора, по которому метались неразборчивые тени, а за другим молодой парень сидел в вирт-шлеме, водя по воздуху руками в перчатках-джойстиках так, словно пытался вслепую отыскать выход из невидимого лабиринта...

Наконец голова моя очутилась на уровне нужного окна, и я подал сигнал остановки оператору подъемника. Либо окно было тщательно затонировано, либо в комнате было темно, но сколько я ни напрягал свое зрение, так и не сумел разглядеть что-нибудь внутри.

Но все-таки надо разведать обстановку...

Я открыл один из кармашков на своем поясе и, достав прозрачную пластинку аудиокристалла, прилепил ее прямо к стеклу. В ту же секунду в моем правом ухе возникли отчетливые голоса.