Владимир Ильин - Нельзя идти за горизонт

Часть IV

УСЛОВИЯ ЗАДАЧИ

Глава 1

Вопросы возникали с самого пробуждения. Их всегда было так много, будто Третий не просыпался, а рождался заново, покидая небытие и новь обретая мир, который, непонятный и чужой, всякий раз как бы тоже рождался с ним заново.

Некоторое время после пробуждения Третий лежал неподвижно, удивленно рассматривая облупленные стены и потолок. Он ничего не помнил и не знал. Вопросы накатывались на него лавиной: "Кто я? Где я? Что со мной? Что нужно делать?"

Но постепенно все обретало прежнюю ясность, все вставало на место, и окружающая обстановка начинала казаться не такой уж и чужой. Впрочем, это было лишь обманчивое впечатление. Если пытаться докопаться до глубинной сути происходящего вокруг, то ответы на вопросы по-прежнему не находились. Иногда Третьему казалось, что стоит сделать еще одно небольшое усилие - и он сразу все вспомнит и поймет. Но, сколько бы он ни силился, между ним и истиной всегда оставалась невидимая, непреодолимая черта.

"Пора вставать, - подумал Третий. И тут же спросил себя: - А почему пора? Почему какой-то внутренний голос командует мне отбросить колючее одеяло, воняющее каким-то дезинфекционным препаратом, спустить ноги на жесткий прикроватный коврик и встать?"

Тем не менее, думая так, он автоматически выполнял действия, смысл которых ему был не совсем ясен.

Рассеянно глядя в окно, он натягивал на себя синий комбинезон с большими тройками на спине и груди.

День обещал быть теплым и солнечным. За окном никого не было видно, но от входа в Жилой корпус, где в землю была вкопана деревянная скамья, доносились два громких голоса. Третий открыл окно и прислушался.

- Давай поговорим, а? - предложил голос Восьмого.

- Давай, - охотно согласился Седьмой.

- О чем? - спросил Восьмой.

- О чем хочешь, - сказал Седьмой.

- Ну ладно, - сказал Восьмой и откашлялся, прочищая горло. - Хорошая сегодня погода, скажу я тебе! - с чувством провозгласил он после паузы.

- А вчера, по-твоему, была плохая? - ехидно ответствовал Седьмой.

- Почему это плохая? - удивился Восьмой. - Вчера тоже была хорошая погода! Ты что, Седьмой?.. И позавчера, и позапозавчера. А до Катастрофы погода была еще даже лучше, чем сейчас.

Третий навострил было уши, но Седьмой оборвал своего собеседника:

- От твоего субъективизма, Восьмой, тошнит!.. Как ты можешь так априорно заявлять? Вот тебе, например, погода кажется отличной, а ты не допускаешь, что кому-нибудь она кажется мерзкой? Может, кто-то не любит солнечный свет, а любит облачность и мелкий дождик.

- Интере-есно, - насмешливо протянул Восьмой. - Какому это идиоту может не нравиться солнце и ясное небо?

- Я говорю - может быть. На всякий случай. Прежде чем утверждать что-то, надо учитывать все возможности, понятно? Кстати, если ты собираешься говорить о погоде, ты должен предварительно уточнить, что такое погода и что значит хорошая погода!

- Ну, тут и думать нечего! Это каждый идиот знает! Погода - это... э-э... состояние климата в данный момент.

- Допустим. Тогда что есть климат?

- Климат - это... э-э... это совокупность погодных условий в данном регионе.

Как обычно, разговор между Седьмым и Восьмым грозил перерасти в затяжную дискуссию, в ходе которой собеседники занудно уточняли значение чуть ли не каждого слова и понятия, якобы чтобы лучше понимать друг друга, но почему-то в итоге запутывались в словесных конструкциях и принимались ссориться, причем каждый переходил к весьма нелестным оценкам умственных способностей своего оппонента.

Третий решительно захлопнул окно.

Все - или почти все - уже находились в столовой, которая располагалась на первом этаже Жилого корпуса. Над столиками плыл гомон разговоров и лязг столовых приборов. Третий подошел к стойке заказов. Наугад ткнув пальцем в одну из множества кнопок, взял выскочивший из раздаточного люка стойки поднос с тарелкой, в которой было нечто желтое и на вид не очень съедобное, и чашкой, в которой исходила горячим паром подозрительная бурая жидкость. Затем он огляделся.

Почти все места за столиками были заняты, только в самом углу одиноко восседал бездельник Пятнадцатый, уплетавший что-то, напоминавшее макароны. Завтракать в его компании Третьему не хотелось, h(? надо было куда-то пристроиться - не будешь же есть стоя, как лошадь, - и он принялся, то и дело кивая и здороваясь, пробираться между столиками.

Опасения его в отношении Пятнадцатого не замедлили оправдаться.

- Что это у тебя? - с подозрением осведомился бездельник, едва Третий уселся перед ним.