Владимир Ильин - Нельзя идти за горизонт

Просто некуда было ей теперь идти. В гости к Гарсу и Люмине она не наведывалась по причине затяжной холодной войны с невесткой. Клуб и общие сборища жителей поселка ее не интересовали. Лечиться, если на нее нападала хворь, ясновидица Троя, как ее прозвали в Очаге, предпочитала своими средствами, не доверяя диагносту и Юнону, его хранителю. Да и смешно было бы обращаться за помощью к медицине той, которая наложением рук избавляла других от зубной и головной боли, экзем, злокачественных опухолей и еще длинного перечня хворей... А то, что ей порой требовалось, приносил Гарс.

При виде Гарса собаки задергались на цепях и привязях, пытаясь броситься навстречу. Они его хорошо знали. Только рыжий ирландский сеттер Блом затявкал от избытка энергии, а не от злобы. Гарс потрепал его и остальных по мохнатым головам и проследовал в дом.

В гостиной было сумрачно и пахло благовониями. Мать сидела в кресле за большим столом, закутавшись в цветную шаль и мрачно уставившись на огромный хрустальный шар, вращавшийся посреди стола на электромагнитной подставке.

Когда Гарс вошел, она, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от шара, глухим голосом протянула:

- Тот, кто пришел сюда, да не раскается... Троя умеет смотреть в душу гостям. Если же гость боится того, что сокрыто в его душе, то еще не поздно уйти...

- Мама, - с упреком сказал Гарс. - Успокойся, это я и, кстати, ни в чем раскаиваться не собираюсь!

Мать оторвала взгляд от "магического" шара и покосилась на него. Выражение ее лица тут же неуловимо переменилось, она с отвращением содрала с себя шаль и швырнула ее на мягкий диванчик в углу.

- Сынок! - сказала она. - А я слышу - собаки залаяли... значит, думаю, явился кто-то из страждущих...

- Это Блом, стервец, - сообщил Гарс, с размаху плюхаясь на диванчик. - Ты бы хоть иногда выпускала его побегать по поселку. Он все равно никого не укусит.

Мать строго поджала губы.

- Не смей обзывать моих лапочек! - сказала с осуждением она. - Я знаю, что Бломчик безобиден. А значит, не сможет постоять за себя, если его вздумают обидеть злые люди!

- Мам, ну откуда в нашем болоте злые люди? - удивился Гарс. - Одни сплошные добряки и домоседы!.. Аж противно становится от их порядочности и трудолюбия!

- Злые люди есть всюду, - наставительно сказала мать. - Вот взять хотя бы твою драгоценную женушку...

- Мама! - оборвал ее Гарс. - Не начинай!.. Лучше расскажи, что у тебя нового... Много ли клиентов?

- Клиентов... - проворчала мать. - Клиентами они были бы, если бы я работала за деньги на улице, а сюда ко мне приходят страждущие совета!..

Гарс с сомнением покачал головой, разглядывая мать.

В свои шестьдесят два она выглядела еще вполне моложаво. Раннюю седину и морщины на продолговатом лице вполне компенсировали ясные голубые глаза, стройность фигуры и легкость порывистых движений.

- Ты кушать хочешь? - как всегда, внезапно спросила мать. - Я вчера как раз стряпала твои любимые пирожки с капустой, а сегодня у меня получился славный лимонад. Попробуй, а?

- Нет, спасибо, мам, я сыт, - торопливо сказал Гарс. По опыту он уже знал, что если согласится сесть за стол, то потом будет обречен выслушивать от матери упреки в адрес своей жены, которая якобы желает довести супруга до голодной смерти. Хотя, если честно, под ложечкой уже сосало...

Все в доме осталось таким же, как в то время, когда они жили здесь втроем. Высокие потолки, покрытые фосфоресцирующими изображениями звезд, скамеечки между окнами, громоздкая старинная мебель и давно уже не использовавшийся камин.

- У меня сегодня много гостей, - вдруг странным голосом сказала мать, устремив свой взгляд куда-то в пространство мимо Гарса. - Некоторые из них до сих пор находятся здесь, но я не буду тебя с ними знакомить...

Гарс страдальчески вздохнул. У матери опять начиналось то, что он называл заморочками.

Он уже привык к внезапным переходам матери в какой-то призрачный, не существующий для всех остальных, кроме нее одной, мир. Когда у него бывало настроение, он даже подыгрывал ей в этом. Но после сегодняшнего похода к Друму не было ни сил, ни желания притворяться.

- И не надо, - перебил он мать. - Ты лучше открой окна, а то у тебя здесь темно, как в склепе!

Мать словно очнулась от каких-то видений, поправила зачем-то высокую прическу на голове и пощелкала кнопками на пульте, спрятанном в крышке ее чудовищного "рабочего" стола. В гостиной сразу стало светло и обыденно, при свете солнечных лучей стала видна пыль на предметах, звезды на потолке погасли, даже хрустальный шар - и тот перестал кружиться, сверкая множеством граней.