Владимир Ильин - Право собственности

- Как ты себя чувствуешь, крошка? - спросила Цинтия, гладя мягкие детские кудряшки и пытливым взором осматривая мальчика.

- Хорошо!

- Правда? У тебя не болит горлышко?

- Нет, мамочка. А мы пойдем с тобой сегодня гулять?

- Нет, малыш. Сегодня у меня слишком много дел, так что придется нам побыть дома. Завтра пойдем гулять. Если все будет хорошо...

- А сегодня все плохо, мамочка?

- Нет-нет, это я так...

- Мама, а кто к нам приходил утром? Цинтия на секунду задумалась. Говорить Ольфу или нет?.. Наконец она решилась:

- Вот что, сынок. Этот человек - очень нехороший. Наверное, он преступник или больной. Потому что он хочет, чтобы я отдала тебя ему.

- Зачем?

- Он хочет увезти тебя далеко-далеко, и ты будешь там жить...

- Один?

- Во всяком случае, без нас с папой.

- Насовсем-насовсем?

- Да, он так сказал.

Ольф теснее прижался к Цинтии и заплакал:

- Я не хочу, мамочка!.. Не отдавай меня никому, ладно? Я хочу быть с тобой и с папой! Всегда-всегда! На глаза Цинтии тоже навернулись слезы.

- Ну что ты, мой маленький? - срывающимся голосом прошептала она, обнимая Ольфа. - Разве я могу так поступить? Ты же у меня самый родненький, самый любимый! И мы всегда будем вместе с тобой, обещаю тебе!..

* * *

Остаток дня не принес новых тревог, и Цинтия немного успокоилась.

Наверно, действительно зря она придала такое значение словам этого придурка. Мало ли кто что может сказать - в самом деле, психов и шутников на свете слишком много.

После обеда, уложив Ольфа спать - она всегда строго следила, чтобы мальчик соблюдал режим дня, - Цинтия решила на всякий случай позвонить в фирму "Клондайк".

Пока она набирала номер и в трубке слышались щелчки многочисленных соединений, в голове ее сами собой всплыли события пятилетней давности.

...Чего они с мужем тогда не наслышались, прежде чем решили обратиться к клонаторам! Знакомые хватались за голову: "Вы что, с ума сошли? Рождение ребенка - это же чудо, а вы хотите довериться бессердечным мясникам в белых халатах, поставившим воспроизводство потомства на конвейер и штампующим детей, словно кукол Барби?!" Более набожные преду-преждали: "У вашего ребенка, даже если он родится с виду здоровым и благополучным, не будет души!" Третьи обвиняли: "Вы хотите, чтобы человеческая жизнь покупалась и продавалась за деньги, как во времена работорговли? Пользуясь услугами безнравственных медиков, вы тем самым обеспечиваете сверхприбыли мерзавцам, наживающимся на чужом несчастье!"

Они не послушали никого. Они слишком хотели ребенка, а другого способа обзавестись малышом не было. Даже к зачатию в пробирке они не могли прибегнуть: бесплодием страдали оба. Брать же чужого ребенка из сиротского приюта они не захотели. Они решили испытать на себе все муки и прелести процесса появления на свет маленького человечка. Они знали: только так они смогут полюбить ребенка по-настоящему, считать его родным...

Они не были одиноки в своем решении. Прежде чем им удалось попасть на прием, пришлось ждать несколько месяцев, когда подойдет их очередь.

В тот памятный день, сидя в небольшой, но уютной приемной доктора Брауштера, к которому они были записаны, Цинтия и Леонель с жадным интересом разглядывали стенд с фотографиями тех, кто уже успел побывать здесь до них. С красочных снимков улыбались счастливые лица женщин, одухотворенные радостью материнства. Там были и детские лица. Абсолютно обычные дети, со здоровыми и симпатичными мордашками, и ни один ребенок не был похож на другого...

...Доктор Брауштер свершал таинство зарождения новой жизни в маленькой комнатке, где на обычном столе стояли два мощных микроскопа. Именно тут, пояснил доктор, и соединяются клетки. Вдоль стены тянулись стеллажи-шкафчики с выдвижными ящичками, напоминающие каталог в древних библиотеках.

Доктор был большим шутником. Он то и дело сыпал анекдотами, и напряжение, охватившее поначалу супругов, понемногу спало.

"Кого вы желаете: мальчика или девочку? - осведомился Брауштер, заполняя стандартный бланк заказа. - Или кого-нибудь другого?"

"Кого вы выбираете в качестве донора? - спросил он немного погодя. Эйнштейна, Марлона Брандо или Пеле? - И, видя, что супруги замешкались с ответом, добавил: - А может быть, вам подойду я?.."

Но для них этот вопрос был давно решен. Ни Леонель, ни Цинтия не хотели копировать себя самих. Они оставили выбор "оригинала" на усмотрение Брауштера, оговорив, что для них не имеет значения, будет их ребенок клоном какого-нибудь выдающегося человека или безвестного донора. Главное - чтобы он был нормальным, обычным младенцем...