Людмила Фрейова - Невидимые преступники

Соблюдение этого закона — наше общее дело. И я ответствен за такой акт в такой же степени, что и руководители эксперимента. Считаю своим долгом предупредить вас, что наше исследование влияет на живые существа здешней планеты, причем не только тем, что мы лишаем их возможности гармонично развиваться — гармонии личности, вероятно, вообще нелегко достичь. Наш эксперимент сопряжен с ослаблением или даже полной утратой у обитателей планеты такой гармонии. В процессе его проведения меняется внутренняя структура подопытных, они теряют способность поддерживать контакты с другими подобными существами. С понижением общего уровня гармонии и гармоничного развития личности в целом на планете ее обитатели перестают быть самими собой. Уровень их интеллектуального развития теперь уже далек от эталона совершенства, образец которого представляют существа, причастные к миру искусства. Именно от данной категории обитающих на планете существ передается код гармонического состояния остальным, из поколения в поколение, веками. Данная особенность связывает членов их рода между собой, она характерна для вида и не должна утратиться. Жители здешней планеты наделены и многими другими способностями, в частности интеллектуальными, однако они, бесспорно, еще не достигли уровня, типичного для большинства обитателей иных планет. Специфичность их гармоничного развития личности — наличие объектов, способствующих такому развитию, а мы волей-неволей лишаем их этого.

Я отказываюсь принимать дальнейшее участие в подобной акции. Если эксперимент не будет тотчас же приостановлен, я сам прекращу его. (Сообщения остальных членов экспедиции, подключенных к испытуемым, я научился перехватывать.)

ОТВЕТ

На основании сравнений сообщений остальных участников эксперимента можно сделать вывод, что изменения среди живых обитателей исследуемой планеты незначительны.

Если ты устал, освободись от своего испытуемого на единицу времени. Мы предоставляем тебе внеочередной отдых по состоянию здоровья.

— Что вы делаете, несчастная? — Ироудек поднес ленту к глазам Сандры, но она словно не замечала ничего вокруг себя.

Он отошел к окну, наморщил лоб, что-то пробурчал себе под нос, время от времени бросая на девушку подозрительные взгляды. Она старалась вспомнить, о чем он ее спрашивал, ведь он должен был о чем-то ее спрашивать. "Почему он так смотрит на меня? Неужели я спала?" Она будто во власти какого-то удивительного сна, красочного, необыкновенно увлекательного…

Сандра покосилась на шефа. Почему же он не разбудил ее, если она и в самом деле заснула? "Или он не понял, что я спала? Заснуть в вычислительном центре!"

— Ну так что? Для кого вы производите расчеты втайне от меня?

Она испугалась. "Я никогда не позволю подозревать меня в чем-то нечестном. Но я должна ему сказать, что мне приснился сон, обязана сказать…"

— Я видела во сне картины, — сказала она и, немного помолчав, добавила: — Может быть, мне удастся застать похитителей на месте преступления. Я рассчитала вероятность повторения краж. Они происходят регулярно. Значит, можно воспрепятствовать исчезновению картин.

"Бог мои, я все выдумываю, фантазирую!" Ей стало стыдно. Сейчас шеф поймет, что она несет околесицу, и начнет кричать. Она вся сжалась при мысли, что вот-вот раздастся разгневанный голос начальника. Но Ироудек молчал. Только внимательно, словно изучая, смотрел на нее…

— Двадцать семь, — сказал он наконец. — Ватикан: двадцать, Лувр: двадцать, Прадо: двадцать, Метрополитен-музей: шестнадцать тридцать… Ироудек подошел к ней. — Значит, вы утверждаете, что двадцать седьмого в восемь часов вечера будут совершены кражи в Риме, Париже и Мадриде, а в половине пятого — в Нью-Йорке. — Он постучал себе по лбу.

— А может, все-таки стоит попробовать, — настаивала Сандра, сама не отдавая себе отчет, почему, собственно, она продолжает ломать комедию.

— Двадцать седьмое — это послезавтра. Мне следует поднять на ноги Интерпол? — Шеф делал вид, будто принимает ее слова всерьез.

— Хотя бы поставить музеи в известность, — умоляюще произнесла Сандра.

— Вы что, сошли с ума? Еще обвинят нас в соучастии! Хотя все это чепуха. Как вам такое могло прийти в голову? — Он махнул рукой. — Вам остается только попросить у меня разрешение на отпуск и самой отправиться туда. Вы и так две недели без еды и сна, только и знаете, что порхать по музеям. До чего себя довели! Неудивительно, что у вас мозги стали набекрень.