Юрий Тупицын: Искатель. 1976. Выпуск №5

Он протянул руку к тумблеру, но рука остановилась на полпути. Ослепительно вспыхнул приемный экран, экран наружного обзора, и на нем появилась пестрая картина, состоящая из множества разноцветных пятен, перемешанных в немыслимом сочетании.

Командир и второй пилот застыли, до боли в глазах вглядываясь в экран.

Это были они, ответная передача, это, по всей вероятности были позывные, знак внимания, за которым вот сейчас последует изображение.

Но на экране все еще продолжалась немыслимая цветовая круговерть. Пятна стремительно менялись местами друг с другом, увеличивались и уменьшались в размерах, вспыхивали и гасли, сталкивались, чтобы разбиться искрами и разлететься в разные стороны.

Экран погас, и Олег растерянно посмотрел на Андрея. Догадка, невероятная догадка, уже была где-то совсем рядом, но он не хотел, не мог принимать ее. Экран вспыхнул снова, и все начало повторяться сначала.

— Этого мы, конечно, не могли предусмотреть, — мрачно сказал Андрей. — Их способ зрительного восприятия мира в корне отличен от нашего. Они видят совсем не то, что мы, а лишь эти цветные пятна. Может быть, их зрение имеет электромагнитную основу — мир воспринимается не в виде очертаний, а в виде импульсов. А может, дело здесь в чем-то таком, что мы даже не можем представить. Наша передача, наверное, тоже была для них лишь каким-то бестолковым хаосом.

— Но они приняли ее и ответили!

Андрей раздраженно махнул рукой.

— С помощью изображений нам друг друга не понять!

Сзади в кресле вдруг проснулся Димка. Он протер кулаками глаза и сразу же посмотрел на экран, на котором снова вспыхнула цветовая круговерть.

— Что это такое, дядя Олег? Как красиво!..

Там, где только что была зеркально-черная поверхность, возник овальный проем. Превращение произошло молниеносно, глаз не успел за ним уследить. За проемом зияла сплошная чернильная мгла; она была словно бы отделена от наружного пульсирующего света Электры невидимой, но вполне определенной границей. Потом в черной глубине проема стало что то происходить — пока еще неясно, что именно, — действие не было видно глазу, оно скорее чувствовалось, угадывалось.

Быстро взглянув на командира, Андрей понял его без слов. Он надавил педаль, и вездеход, окутавшись ворохом голубых искр, медленно, очень медленно пополз к чужому кораблю.

Теперь уже было видно, что густой, плотный мрак понемногу рассеивается. В нем появился сначала серый оттенок, который постепенно становился голубым. Стиралась невидимая граница — в глубь проема начинал проникать призрачный свет Электры. Все эти перемены, впрочем, происходили крайне медленно и словно бы нехотя.

Андрей остановил вездеход в пятидесяти метрах от чужого корабля. Хлопанье искр под гусеницами прекратилось, и в наступившей тишине был слышен лишь мерный рокот камеры видеозаписи.

Овальный проем на поверхности корабля вдруг резко осветился, словно внутри включились мощные прожекторы. Теперь можно было рассмотреть совершенно отчетливо: там, за проемом, — прямоугольное помещение с голубыми стенами. Помещение было совершенно пустым; секунду спустя, однако, оно вновь начало заволакиваться неясной дымкой, теперь бледно-розовой. Андрей вполголоса пробормотал:

— Если они состоят из газа, я ничуть не удивлюсь! Я теперь готов ко всему… Вернее, ни к чему не готов…

Олег нетерпеливо распорядился:

— Подведи еще ближе!

Вездеход сдвинулся с места едва заметно. Со стороны, наверное, могло показаться, что он все еще продолжает оставаться в неподвижности, но он медленно, со скоростью улитки, все ближе подползал к кораблю. В проеме густела розовая мгла. Невозможно было представить, что произойдет в следующее мгновение.

В следующее мгновение розовая мгла, уже полностью заполнившая проем, выползла из корабля наружу. Граница между ней и светом Электры размылась. Розовое облако медленно двинулось навстречу вездеходу, и Андрей тут же затормозил. Двигаясь вперед, облако вытягивалось в ширину и принимало странные, удивительные очертания, рисунок которых быстро менялся. Наконец, внутри облака показались неясные колышущиеся тени, становившиеся все более и более определенными. Это были фигуры людей в скафандрах. Губы командира «Надежды» неясно шевельнулись, как будто он хотел что-то сказать, но в последний момент раздумал. Он только непроизвольным движением протер стекло шлема и еще пристальнее стал смотреть вперед, в розовое облако перед вездеходом.