Жорж Блон - На суше и на море 1965

— Установите-ка один, — сказал Самохин. — На пробу.

Рослый парень в армейском бушлате долбил ломом мерзлую землю; долбил, вкладывая в каждый удар все силы. Под тонким слоем промерзшей почвы был камень. Удары лома высекали из него искры, и только.

— Хватит, — остановил взмокшего от пота рабочего прораб и предложил: — А если прибить шест к стене дома?

— Пожалуй, — согласился Самохин и, заметив стоящего рядом Шихова, спросил: — Вы ко мне?

— Да. Вас не беспокоит, что после схода лавины управление останется без связи с шахтой и электростанцией?

— Что вы предлагаете? — спросил Самохин.

— Протянуть от управления к шахте полевую телефонную линию. На опасных участках ее можно закопать в снег. От осевой линии дадим шлейф на электростанцию. Тогда управление будет обеспечено устойчивой связью с отдаленными объектами в любых условиях.

— Отлично! — подхватил Самохин. — Берите в помощь, старшего линейного надсмотрщика Кушниренко. Кабель и индукторные аппараты есть на складе. Рабочих подберет Кушниренко. Мужик он толковый и людей знает. Старожил наш!

Старшего линейного надсмотрщика Шихов нашел на телефонной станции. Оказалось, что Кушниренко служил в армии командиром взвода связи. Телефонное дело он знал основательно и вполне мог самостоятельно справиться с нехитрой задачей.

Перебила их беседу курьерша.

— Насилу разыскала вас! — она с трудом перевела дыхание. — Товарищ Крестовников ждет. Очень вы нужны ему. Так и просил передать. Очень!

— Хорошо, что вы пришли, — радостно встретил его Крестовников. — Ждал вас с нетерпением.

Он явно не решался приступить к разговору, и Шихов помог ему.

— Если я могу быть чем-либо полезен…

— Очень! — подхватил Крестовников. — Самохин передал мне ваш разговор о рации. В разведке она была не нужна. Но сейчас необходима. Вот так! — Для большей убедительности он провел ребром ладони по горлу.

Шихов не спешил с ответом. Он объяснял особенности своей рации, осторожно прощупывая познания Крестовникова в радиоделе.

— Лучше всего… — он коротко подумал, — я пойду с вами.

— Я полагал, что вы останетесь здесь, — Крестовников явно не ожидал такого поворота, — и возглавите аварийную группу.

— И я так полагал, — согласился Шихов. — Но передать танковую рацию гражданскому лицу…

Он развел руками, показывая, что это выше его возможностей.

Шихов сказал не все. Из короткого разговора он понял, что Крестовников мог включить и настроить рацию, но не больше. А в горах возможны всякие неожиданности. Справится ли с ней человек, далекий от техники? Сам же Шихов знал танковую рацию так же основательно, как и мотор, управление боевой машины.

Крестовников в армии не служил, о воинских порядках имел очень смутные представления, а потому принял слова Шихова на веру.

— Что ж!.. — он задумался. — Оставим старшей аварийной группы Клаву Буркову. В горах она держалась хорошо: уверенно и с разумной осторожностью, характерной для опытного и смелого человека, не боящегося, что его обвинят в трусости. — Он помолчал и, убеждая себя, добавил: — Буркова справится.

Словно отвечая на недосказанное собеседником, Шихов спокойно заметил:

— Постараемся обойтись без участия аварийной группы.

Крестовников уверенно вел маленькую группу по проложенной вчера лыжне. Широкие охотничьи лыжи, подбитые мехом нерпы, хорошо держали на подъеме, и он несколько опередил своих спутников. За ним, сильно налегая на палки, осторожно двигался Шихов. За плечами у него была приспособленная для переноски танковая рация — груз не особенно тяжелый, но капризный. Замыкал маленькую колонну румяный крепыш Саня, получивший строгий наказ Крестовникова: на трудных участках страховать Шихова.

Крутизна склона возрастала. Все чаще лыжи проскальзывали, сбивали дыхание. Настойчивый западный ветер теребил полы штормовок, парусил рюкзаки. Вскоре пришлось подниматься лесенкой — боком, переступая в сторону и оставляя за собой на насте следы, похожие на ступеньки.

Крестовников остановился на небольшом выступе с одинокой голой березкой, вытер разгоряченное лицо.

— Пора выходить на связь, — сказал он. И, отдыхая, навалился грудью на лыжные палки.

Шихов снял с плеч рацию.

Пока он связывался с поселком, Крестовников осмотрелся. В сжатой горами лощине четко выделялась Тулва с темнеющими на льду промоинами, замерзшее озерко, плавно огибающий электростанцию канал для спуска паводковых вод. Чуть правее плотины, недалеко от речки, чернел дощатый копер шахты и рядом с ним рудоразборка, какие-то строения. Сверху дома поселка казались плоскими, словно их вдавили в сугробы.