Пирамиды Астрала

Здоровенный кулак, запоздало начавший свое движение в сторону Федьки, очень удачно (но не для меня, естественно) вошел в контакт с моей дурной головой. При этом движение дорогого тела к свободе остановилось и я, вслед за своей башкой, полетел в стенку дома. Дом при этом не пострадал, а вот мне тут же пришлось осесть отдохнуть. Не знаю, что бы со мной было, если бы эти жлобы принялись месить меня ногами. Но спасибо Феде, он самым отважным образом не рванул куда глаза глядят, а побежал, грамотно отвлекая громил на себя, но и не давая им войти в плотный контакт.

Так что, когда я, спустя мгновение, пришел в себя, то услышал только удаляющийся топот этих бездарнокопытных. Пока я потихоньку осваивал азы «застенчивого» движения, пытаясь, сначала подняться вдоль злополучной стены, а потом делал первые осторожные шажки, Федька, навернув немалый спринт вокруг целого квартала, подбежал ко мне со стороны Сушей.

- Ты как? – спросил приятель, схватив меня за плечи и переведя дух.

- Лучше, чем им хотелось бы, - промямлил я и, попробовав ощупать голову, понял, что наибольший ущерб ей нанесла стена. На виске чувствовалась кровь. Другой висок, куда угодил кулак, сильно не пострадал. Проведя этот экспресс медосмотр, я доложил. – Даже фэйс не попортили. Можно сказать все в порядке, только такси придется до дома взять, чтобы кровищи не натекло. Поможешь?

- Спрашиваешь? Ты сможешь до проезжей улицы дойти или мне сбегать? А то тут машину не словишь.

- Дойду – не так уж и пострадал.

- Тогда пошли в другую сторону, чтобы этих козлов опять не встретить.

Уже в машине Федька озадачено спросил:

- Никак не пойму, чего им от нас было надо, и как они нас разыскали в этой темнотище?

Мне пришлось недоуменно согласиться с приятелем:

- Не так уж мы их и зацепили в баре, чтобы все бросать и искать нас.

Объяснение этих странностей к нам пришло гораздо позже, а пока это были всего лишь первые стодвадцатикилограммовые ласточки грядущих событий, успевшие нагадить в наших сенях с приходом весны...

***

Утром, прикрыв волосами «следы былых боев», я спешил на работу, втайне надеясь, что собака еще жива. Институт только просыпался с первыми входящими уборщицами и старшими лаборантками, отзываясь гулким эхом на звук моих шагов в полутемных коридорах.

Включив свет, я поспешил в дальний конец лаборатории к камере энцефалографа. Каковы же были мои радость и удивление, когда из угла донеслось оживленное поскуливание! Тузик весело вертел хвостом, повизгивая и царапая лапой по клетке.

«Господи, как же можно сохранять такую доверчивость после всех издевательств! Он же проголодался и наверняка хочет пить!» - я открыл клетку и голодное, но счастливое животное доверчиво прыгнуло ко мне на руки. Собачка тут же начала облизывать мне лицо, приплясывая от радости. Сзади хлопнула дверь, простучали каблучки, и острый локоток отпихнул меня в сторону:

- Ой ты моя лапушка! Жива! Здорова! Жень, ура! – и я оказался в объятиях Любочки.

«Хм, не слишком ли мило для «строгого» начальства!» - но строить рожи было явно не время и я, не скрывая счастливой улыбки, спросил:

- Что, тоже не выдержала? Ни свет, ни заря прибежала!

Вручив Тузика Любочке слизывать ее обильную косметику, я поспешил налить воды в маленькую кювету и поставить ее в клетку, после чего понесся искать хоть каких-нибудь сухарей для изголодавшейся собаки. Вернувшись с засушенным печеньем, я застал пасторальный этюд: «Пастушка и несчастная собачка, радостно хлебающая из ручья» Не хватало только самого ручья, да и пастушка была немного перекрашена, но характер картины выдержан был точно.

- Ну, дама с собачкой, не утопи свою Му-Му в слезах умиления!

- А ты, жестокий вивисектор, тебе бы только над животными издеваться! – обиделась Любочка, будто не сама эту собачку вчера в кому загнала.

- Ты извини, я не хотел тебя обидеть. На нашей работе легко потерять чувство сострадания. А ты на самом деле молодец – жалеешь животных! – я, извиняясь перед Любочкой, попытался размочить черствое печенье, что мне не удалось, так как оно было уничтожено ожившим пациентом еще до того, как успело намокнуть.

Я лихорадочно соображал: что и в какой последовательности надо сделать? Во-первых, нужно сдать собаку в виварий и попросить понаблюдать за ней пару дней. Во-вторых, а может, во-первых, ничего пока не говорить шефу: что-то мне от этих «великих» открытий уже худо делается! Надо самому во всем разобраться. В-третьих, все опыты с Ксилонейросказином-В я беру себе. Слишком это громкая заявка: завалить препарат, прошедший до второй стадии клинических испытаний. Такая «шутка» миллионов будет стоить для разработчика. Так что, надо выяснить наверняка, случайный это факт или действительно мощное побочное действие, которое угробит препарат. Здесь «нет права на ошибку», как говаривали советские шпионы-патриоты в старинных фильмах. Дождавшись, когда все появятся в лаборатории, я объявил о своем высочайшем решении народу: