Келли Линк - Милые чудовища

— Хватит, — оборвал мальчишку Толсет и ткнул в его сторону пальцем. — Ты, парень, квакаешь как жаба. Молчать умеешь?

— Он вообще тихий, — заверила тетушка Лука. — Его родители умерли. Ест он немного, зато достаточно сильный. Он родом из Ларча. И еще он не боится, прошу прощения, колдовского сословия. В Ларче колдунов нету, но его мать умела с легкостью находить потерянные вещи. И на коров чары накладывала, чтобы скотина всегда возвращалась домой.

— А лет ему сколько? — осведомился Толсет.

— Одиннадцать, — ответила тетушка Лука, и Толсет хмыкнул.

— Для своего возраста мал, — он окинул Лука придирчивым взглядом. Потом покосился на Хальсу: та стояла, скрестив руки на груди и скорчив недовольную гримасу. — Ну что, пойдешь со мной, парень?

Тетушка слегка подтолкнула Лука, и тот кивнул.

— Прости, что так вышло, — сказала мальчику тетушка, — но тут уж ничего не попишешь. Я обещала твоей матери, что как следует тебя пристрою. Это самое лучшее, что я могла сделать.

Лук ничего не сказал. Он знал, что тетушка продала бы секретарю волшебника и Хальсу и еще сочла бы это большой удачей для дочки. Однако тетушка все же обрадовалась, когда Толсет выбрал Лука, а не девочку. Это читалось у нее на лице.

Толсет заплатил тетушке двадцать четыре медных рыбки — чуть больше, чем ушло на похороны родителей Лука, но чуть меньше, чем отец Лука заплатил за самую лучшую из своих дойных коров два года назад. Знать цену вещам очень важно. Корова уже успела умереть, как и отец Лука.

— Веди себя хорошо, — сказала тетушка. — Вот, возьми. — Она сунула Луку сережку его матери. В форме змеи. Кончик изогнутого хвоста помещался у змеи во рту. Лук, сколько себя помнил, все гадал, не удивляется ли сама змея своей судьбе: провести целую вечность с собственной плотью во рту — это вам не шутка. А может, она не удивляется, а постоянно злится, прямо как Хальса.

Девчонка недовольно поджала губы. Обнимая Лука на прощание, она прошипела:

— Отдай ее мне, паршивец.

Хальса уже завладела деревянной лошадкой, которую вырезал отец Лука, и ножом Лука с костяной рукояткой.

Лук попытался вырваться, но она вцепилась в него намертво, будто никак не могла с ним расстаться.

— Он тебя сожрет! — пообещала она. — Колдун засунет тебя в печку и поджарит, как молочного поросеночка! Так что отдавай мне сережку. Молочным поросятам сережки без надобности!

Наконец Луку удалось вывернуться. Секретарь колдуна внимательно наблюдал за происходящим. Интересно, слышал ли он слова Хальсы. Разумеется, любой, кто хотел раздобыть ребенка на обед, выбрал бы Хальсу, а не Лука. Хальса была старше, крупнее и пухлее. С другой стороны, любой, кто пригляделся бы к Хальсе получше, предположил бы, что на вкус она прокисшая и противная. Если в Хальсе и было что-то сладкое, так это голос. Даже Лук любил слушать, как Хальса поет.

Мик и Бонти одарили Лука быстрыми робкими поцелуями в щеку. Он знал: они бы предпочли, чтобы секретарь колдуна купил Хальсу. Теперь, в отсутствие Лука, Хальса примется мучить, дразнить и задирать не кого-нибудь, а их.

Толсет вскочил на лошадь. Потом наклонился.

— Ну давай же, парень, — сказал он и протянул Луку пятнистую ладонь. Лук ухватился за нее.

Лошадь была теплой, а ее широкая спина находилась очень далеко от земли. Седла и поводьев не было, только что-то вроде плетеной упряжи и по корзине с каждого боку. Корзины набиты купленным на рынке добром. Толсет управлял лошадью, сжимая ее круп коленками, а Лук крепко держался за его пояс.

— Что за песню ты пел? — спросил Толсет. — Где ты ее выучил?

— Не знаю, — признался Лук. Оказалось, эту песню пела Толсету мать, когда тот был совсем маленьким. Лук не мог толком сказать, о чем там поется, да Толсет и сам этого не знал. Там было что-то про озеро и лодку, что-то про девочку, которая съела луну.

Рыночная площадь была запружена торговцами. Вознесшись над толпой, Лук на мгновение почувствовал себя принцем — словно бы он мог позволить себе купить все, что пожелает. Его взгляд упал на лоток, где продавали яблоки, картошку и горячие пирожки с луком-пореем. Рот наполнился слюной. С одной стороны виднелся лоток с благовониями, с другой — сидела гадалка. На вокзале выстроилась целая очередь, все хотели купить билеты до Квала. Утром отсюда отправится поезд, и тетушка Лука с Хальсой и близнецами уедет на нем. Это опасное путешествие. На перегоне отсюда до Квала расположились вражеские войска. Обернувшись к тетушке, Лук чуть было не пожалел об этом — наверняка она решит, что он станет умолять ее не отдавать его секретарю колдуна… И все же он сказал ей: