Игорь Волознев - Десант на Бракемон

В помещениях, по которым "камера" несла Дениса, было полно браков. Судя по их лихорадочным действиям, они знали о предстоящем взрыве и торопились унести ноги. Картина всеобщей суеты являла разительный контраст тишине и малолюдью, которые царили в этих же помещениях всего несколько часов назад, когда здесь проходили Денис и его друзья.

"Ты прав, браки знают о взрыве и спешат вынести на крышу всё самое ценное, — сказал Пришелец. — Скоро там опустится звездолёт".

Браки передвигались чуть ли не бегом. Одни гнали толпы зомбированных пленников, другие несли приборы.

"Всё, что ты видишь, происходит в режиме реального времени, — звучало в мозгу землянина. — Браки заняты эвакуацией лабораторий. Сейчас они на транспортном звездолёте поднимутся в космос и там переждут взрыв, который будет настолько мощным, что уничтожит не только мой корабль и меня вместе с ним, но и Цитадель и всё, что осталось от бывшей бракемонской столицы".

Денис старался запоминать маршрут. Путь от комнаты, где хранилось оружие, до помещения, где была заложена мина, был неблизким и довольно извилистым, но Денис почему-то был уверен, что пройдёт им.

"Я стимулировал твою память, — подтвердил его мысль Пришелец. — Ты всё запомнишь и доберёшься до мины".

"Камера" ввела Дениса в какое-то сумеречное помещение с низким потолком, больше похожее на пещеру. С потолка свисали изогнутые трубы и какие-то образования, похожие на сталактиты; "камера" объехала одну из труб и приблизила землянина к стоящей на полу вытянутой полусфере, пульсировавшей голубоватыми огнями, которые словно всплывали из её глубины. На полусфере — явно каком-то приборе — светился небольшой экран, на котором снизу вверх и сверху вниз пробегали вереницы геометрических символов.

"Это мина, — сказал Пришелец. — Видишь на её торце провод и тот пирамидальный штырь?"

"Камера" увеличила изображение штыря.

"Перед тобой то, что можно назвать часовым механизмом. Достаточно перебить провод, чтобы отключить мину от часов. Бегущая пунктирная линия на экране показывает оставшееся время".

"Я всё запомнил, — вдруг с необычной отчётливостью помыслил землянин. — Меня волнует только один вопрос. Если мне на пути встретятся Посвящённые, то они наверняка направят на меня свои гипнотизирующие лучи…"

"Не беспокойся об этом. Я сделал тебя невосприимчивым к их внушению".

"Тогда пробуждай меня. Не трать время".

"Камера" стремительно понеслась в обратном направлении, ещё раз показывая Денису комнаты и коридоры, по которым ему предстояло пройти.

"С твоим пробуждением наш контакт прервётся, — прозвучало в его сознании. — Я не смогу связаться с твоим мозгом, не говоря уже о том, чтобы чем-то реально помочь тебе. На контакт с тобой у меня уходит слишком много сил, которые я должен использовать для адаптации. Тебе придётся действовать одному, сообразуясь с обстоятельствами. Знай, что с этой минуты твоя жизнь и жизнь твоих товарищей полностью зависят от твоих действий. Взрыв означает гибель. Задержка взрыва, даже небольшая, даст мне необходимое время для окончательной адаптации. Ко мне вернётся моя мощь. Я снова смогу контролировать все узлы и механизмы моего звездолёта, и мы вырвемся из бракемонской западни. Поторопись".

На сознание Дениса наплыла муть. Он напрягал силы, пытаясь пробиться сквозь неё, в смятении звал Пришельца, но его всё глубже затягивало в темноту обморока.

Забытьё, как ему показалось, продолжалось не больше минуты. Он словно вынырнул из бездонного колодца. Судорожно вобрав в себя воздух, он раскрыл глаза и огляделся. Он лежал на операционном столе. Комната была ему знакома, хотя до сих пор он здесь ни разу не был. Эти белые стены, этот шкаф с датчиками и приборами показывала ему "камера" во время контакта с Пришельцем.

Он оглядывался, а в голове билась только одна мысль: "Мало времени. Мало. Необходимо действовать, и как можно быстрее!"

В комнате он был один. Он приподнялся, спустил ноги со стола, но когда он встал на них, на него вдруг накатил сильнейший приступ головокружения и тошноты. Если бы в его желудке была хоть какая-нибудь еда, то она сейчас же выплеснулась бы на пол. Но еды в желудке не было, и Денис, подавив приступ, отдышался, устоял на ногах и даже сделал несколько шагов.

Кровь пульсировала в висках, в голове шумело, стены и пол качались, но он упрямо шёл, почему-то точно зная, что это полуобморочное состояние должно скоро отпустить.