Журнал «Если» - «Если», 2007 № 03

Вода в озере была белая и теплая, как молоко. В камышах резко и коротко крикнула какая-то птица. Я взвесил в руке маленький пистолетик, такие еще называют «дамскими». Не самое удачное оружие.

Нет, все стихло…

Она плакала.

Я сказал:

— Не надо, все уже закончилось.

На самом деле она потому и плакала. Стандартная реакция на опасность.

— Ну, подумаешь, разбили нашу «букашку». До города не так уж далеко. Все в порядке.

— Я не… — она вытерла слезы ладонью, — я… прости меня. Я хочу сказать…

— Я понимаю.

Аргус сидел подле уреза воды, широко расставив лапы, поводя слепой головой, словно сканировал пространство. Я подумал, наверное, так оно и есть. Даже я до конца не знаю, на что он способен. Он способен учиться. Раньше он не знал, что такое люди. Теперь знает. Никто не может приблизиться к нам незамеченным.

Жители Земли. Они поставили на вокзальной площади памятник человеку с аргусом. Памятник им любить легче.

— Ты лучше умойся, — сказал я, — нам надо идти.

— Я хочу пить! — она шмыгнула носом.

— Так ведь вот озеро.

— Но вода… она же грязная.

Это было ледниковое озеро, спящее в гранитном ложе, относительно чистое. Так я ей и сказал.

— Наверняка там плавают какие-нибудь микробы.

— Да. И свирепые страшные коловратки.

Она попыталась улыбнуться. Опять вытерла слезы ладонью. Потом опять всхлипнула.

— Почему они это сделали? Почему?

— Чужаков не любят. Мы для местных жителей чужаки. Вот и все.

— Но… вот так?

Это вроде лейкоцитов, хотел сказать я, они ощущают инородные частички, попавшие в кровеносное русло. И уничтожают их. Человек в связке с аргусом, сказал староста, больше не человек. И деревня постаралась вытолкнуть инородное тело. Когда это не удалось, она его уничтожила. Простой механизм, примитивная реакция. Лейкоцит — та же амеба. Ну, почти та же…

Ты сама купила пистолет, хотел сказать я. И выбрала дом с подполом. Чтобы было куда укрыться, когда я превращусь в инопланетное чудовище.

Поэтому я ничего не сказал. Просто погладил ее по плечу. Аргус немедленно ткнулся мне под руку. Ревнует?

Она поглядела на аргуса, словно увидела его в первый раз.

— А он симпатичный, — сказала она удивленно, — похож на собаку. У меня когда-то была собака. Вот только это ужасно, когда нет глаз.

— Тем не менее он видит. Только по-другому. Не так, как мы.

— А… меня? Как он видит меня?

— Как скелет, поросший светящимся пухом, — безжалостно сказал я.

— Ужасно, — повторила она. И тут же обеспокоенно поглядела на меня.

— А ты?

— Ты красивая, — сказал я, — у тебя светлые волосы. Серые глаза. И распухший красный нос.

Она опять попыталась улыбнуться.

Над озером плавали волокна тумана. Сейчас они поднимутся, и мы окажемся в «молоке».

— Надо идти, — сказал я, — иначе нас накроет туманом.

— Ты вызвал спасателей? — она постепенно приходила в себя.

— Вызывал. Но не получилось.

— Почему?

— Ретранслятор в деревне. Или поблизости. Они что-то сделали…

— Разве это возможно?

— Возможно. Просто обычно никто не задается такой целью.

— Разве они сами не вызовут спасателей? Чтобы отвести от себя подозрение?

— Сначала они побывают на пепелище. Чтобы уничтожить следы поджога. Я предпочел бы не возвращаться.

Гибель ныряльщика и его аргуса — такое из ряда вон выходящее событие, что репортеры вцепятся в него мертвой хваткой. Наверняка жители примут меры, чтобы все выглядело как несчастный случай; или что я, свихнувшись, сам сжег себя, аргуса и жену, потому что так и не сумел наладить свою жизнь по-человечески. Полагаю, в деревне будут говорить, что я с самого начала вел себя странно, и староста, который видел меня последним — зашел проведать по-соседски, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, — это подтвердит. Но для этого я не должен остаться в живых.

Не уверен, производят ли сейчас капканы — этот был либо самодельный, либо куплен на антикварном рынке… Там же, где ее пистолет.

Кто-то здесь играл в охотника — замечательное занятие, помогающее убить время не хуже любительского театра.

Меня списали из-за того, что у меня притупились рефлексы.

Нет, дело не в этом.

Просто я не был готов к тому, что на Земле может быть опасно. Земля оказалась для меня совсем чужой. Столько раздражителей, столько запахов, такая сложная среда. Ничего общего с металлом и пластиком, с пультом управления и мониторами. Воздух, вода, деревья, мох, валуны, сухие ветки, палые листья… И капкан.