Журнал «Если» - «Если», 2007 № 03

А еще сухопутные мины… Вот они его действительно пугали, этот неизбывный страх он пронесет до самой могилы. Однажды, возвращаясь обратно к границе, они с товарищами, нагруженные добычей, шагали друг за другом по глубокому снегу, ступая след в след… А потом эта плоская смертоносная штука с чипом сосчитала их следы. Девственно чистый снег стал кроваво-красным.

Борислав и сам мог бы соорудить такую штуку. По всему интернету были размещены планы подобных партизанских устройств. Он никогда не мастерил таких бомб, хотя эта перспектива преследовала его в ночных кошмарах.

Тогда он остался калекой на всю жизнь, он горел в лихорадке, замерзал и умирал от голода в горной деревушке. Его доверенным лицом была сиделка. Не жена, не любовница, не товарищи. Его мать. Только его мать сохранила с ним такую глубокую связь, что бросила город и, рискуя умереть с голоду, ухаживала за раненым партизаном. Она приносила ему суп. Он смотрел день за днем, как у нее вваливались щеки, потому что она недоедала, чтобы накормить его.

— Там некому будет готовить еду, — умоляла Ивана.

— Ты должна будешь бросить дочь.

— Ты же бросаешь мать!

Она всегда умела уколоть его подобным образом. И он, как всегда, сдался.

— Ну ладно, — сказал он ей. — Прекрасно. Так тому и быть. Если ты готова поставить на карту все, можешь стать связной между лагерем и городом. Будешь приносить нам кое-какие вещи. И не станешь задавать никаких вопросов об этих вещах.

— Я никогда не задаю вопросов, — солгала она. Они отправились в лагерь, и она просто осталась с ним. Она не отходила от него ни днем, ни ночью. Для него опять началась настоящая жизнь. Настоящая жизнь — это ужасно.

В старых деревнях, бывших лыжных курортах, теперь не шел снег; погода превратилась в кошмар. Они организовали свое незаконное производство фабрикатов в заброшенных конюшнях.

Фанатики кричали об изготовлении «бесконечного количества» копий, но все это были одни лозунги. В «бесконечном количестве» не было необходимости. Вещей требовалось ровно столько, чтобы попортить нервы властям. И кое у кого из правительства нервы действительно начали сдавать.

Партизаны не учли одного. У фабрикатора имелись две важные части, не поддающиеся копированию. Одна — сопло, которое превращало желтый порошок в черный материал. Другая — большой гребень преобразователя, который пережевывал черное вещество снова в желтый порошок. Эти два самых важных компонента невозможно было сделать из желтого порошка или из черного материала.

Они были изготовлены из подвергнутых точной высоковольтной обработке европейских металлов, которые теперь охраняли, как драгоценные камни. Эти компоненты заговорщикам ни за что не создать.

Но все-таки два десятка сопел для фабрикатора появилось. Эту любезность им оказала некая иностранная разведка. По слухам — японская.

Однако у них все равно не было гребней для обратной переработки. Это разрушало и обрекало на неудачу все мечты о том, чтобы изготавливать фабрикаты при помощи сопел, без гребенок. Их подпольные фабрикаторы могут изготавливать вещи, но не могут их перерабатывать обратно в порошок. Мир с подобными фабрикаторами превратился бы в кошмар: он медленно, но уверенно заполнился бы ужасным, отравляющим природу мусором — непригодными к использованию, неподдающимися разрушению, твердыми, как камень, кусками черного шлака. Эта мрачная перспектива явно повлияла на решение первых изобретателей.

Прозвучало также много мрачных заявлений о том, что углеродные нанотрубки вредно влияют на здоровье, так как представляют собой неразрушимые волокна, нечто вроде асбеста. И это было правдой: углеродные нанотрубки действительно вызывали рак, но делали это гораздо реже, чем несколько тысяч других веществ, которые уже использовались в повседневной жизни.

Умельцы потратили все лето на то, чтобы состряпать первые подпольные фабрикаторы. Потом мобилизовали фанатиков, чтобы распространить эти устройства. Им приказали отвезти фабрикаторы как можно дальше от фабрики и вручить их сочувствующим.

Четверых из пяти эмиссаров арестовали почти сразу. А потом на лагерь началась вертолетная атака.

Борислав был готов к такому повороту дел. Он перенес лагерь в другое место. В городе поднимались мятежи. Неважно, кто «побеждал» в этих бунтах, потому что они подрывали существующее положение дел. Полиция колошматила студентов неразрушимыми черными дубинками. Ребята резали шины полицейских фургонов неразрушимыми ножами.