Джон Норман: Вождь (Телнарианская история - 1)

Очаровательная, умелая, чувственная Янина прошла вперед и остановилась в нескольких ярдах. Отто, вождь вольфангов, взглянул на свою вторую рабыню.

- Приготовься нести всю ношу.

- Господин! - взмолилась она.

- Может, тебе надоело ходить одетой? - осведомился хозяин.

Рабыня жалобно взглянула на него. Ей часто приходилось раздеваться - в хижине или на пиршествах, когда она прислуживала мужчинам. "Мне нравится видеть тебя и твое клеймо, тварь", - иногда приговаривал хозяин. "Да, господин", - отвечала она.

Как далеко была Теренния! Какой глубокой оказалась пропасть между рабством и свободой!

Но при всей жестокости и презрении хозяин никогда не прикасался к этой рабыне, разве что иногда награждал ее болезненными ударами или отталкивал от себя тыльной стороной ладони.

По ночам рабыню запирали в клетке, но теперь позволяли укрываться одеялом.

- Что случилось? - спросил он, ибо по щекам рабыни струились слезы.

- Вы не прикасаетесь ко мне, - прошептала она, - а ведь я рабыня, я всего лишь беспомощная рабыня! Почему до меня нельзя дотрагиваться?

Вождь молча смотрел на нее.

- Сжальтесь, господин!

Он не открывал рта.

- Я уже не такая, какой была. Вы должны понять это! - почти рыдала она. - Теперь я только рабыня, ваша рабыня! Я хочу оказаться в руках хозяина!

Он молчал.

- Разве не для этого покупают рабынь? - спросила она.

Никакого ответа.

- Я одинока и несчастна. Я сгораю от любви к господину, а он не удостаивает меня даже прикосновением, только бьет!

Вождь продолжал молчать.

- Вы даже не дали мне имени!

- Верно, - кивнул он.

- Мне нужно имя!

- Ты не заслужила имени, - холодно возразил он.

- Так дайте мне возможность заслужить имя, господин! - захлебываясь слезами, взмолилась рабыня.

Он отвернулся.

- Бери свою ношу, - сказал он, не глядя на рабыню.

- Да, господин, - беспомощно прошептала она.

Вождь пошел по тропе, за ним последовала Янина.

Безымянная рабыня, плача, взвалила узел на спину, придерживая его за веревки. Затем она поспешила за остальными, которые уже успели уйти далеко вперед по тропе.

Над головами идущих простиралось ясное небо.