Роберт Говард - Человек на земле

Солнце нещадно палило стрелка и его рубаха промокла от пота. Над головой тучей вилась мошкара, она лезла ему в глаза и Кэл злобно выругался. Мокрые волосы прилипли к его скальпу, слепящее солнце жгло глаза, а ружейный ствол казался раскаленным под его мозолистой ладонью. Правая нога у Рейнольдса занемела, он осторожно передвинул ее, звякнув шпорой и чертыхнувшись, хотя и знал, что Брилл не услышит этого звука. Все эти мучения еще сильнее разожгли пламя его гнева. Не рассуждая разумно, он приписал свои страдания козням врага. Солнце молотом било по его сомбреро и мысли Кэла слегка путались в голове. Среди этих голых камней было жарче, чем на плите адской кухни. Он нежно провел сухим языком по запекшимся губам.

В помраченном мозгу Кэла огнем горела ненависть к Исо Бриллу. Постепенно она выросла до одержимости и превратилась в чудовищного инкуба. Когда Рейнольдс вздрогнул от выстрела винтовки Брилла, он сделал это не из страха перед смертью, а потому что опасение умереть от рук врага леденило его душу невыносимым ужасом и застилало мозг красной пеленой ярости. Он запросто отдал бы свою жизнь только за возможность отправить Брилла в вечность хотя бы на три секунды раньше себя.

Кэл не анализировал свои чувства. У мужчин, живущих трудом своих рук, нет времени на самоанализ. Рейнольдс осознавал степень своей ненависти к Исо Бриллу не более, чем он ощущал собственные руки и ноги. Она была его насущной частью, более того, несла его в себе, как река, а его разум и тело были всего лишь материальными дополнениями. Кэл был воплощением своей ненависти, она составляла его душу и духовные помыслы. Его необремененные обескураживающими и тесными оковами утонченного интеллекта инстинкты закалились в борьбе за выживание и из них выросла почти ощутимая величина - ненависть, уничтожить которую не в силах была даже смерть, и способная воплотиться сама в себе без помощи или необходимости наличия материальной субстанции...

С четверть часа молчали обе винтовки. Враги лежали подобно свернувшимся кольцами среди камней гремучим змеям, впитывающим кожей яд из солнечных лучей; каждый в ожидании своего шанса и каждый играя на пределах выносливости противника, натянутые нервы которого должны вот-вот лопнуть.

Первым сломался Исо Брилл. Не то, чтобы его надлом проявился в каких-то безумных поступках или нервном взрыве - в нем слишком ощутимы были осторожные инстинкты предков. Но он вдруг с проклятьем приподнялся на локте и наугад выстрелил в кучу валунов, за которыми притаился его враг. На миг в поле зрения Кэла появилась верхняя часть его руки и край плеча в синей рубахе. Этого было достаточно. В роковую долю секунды Кэл Рейнольдс нажал на курок и испуганный вопль поведал ему, что его пуля нашла цель. Прозвучавшая в этом вопле звериная боль и собственное, выработанное в течение жизни чутье были сметены прочь волной безумной радости. Он не завопил восторженно и не вскочил на ноги, но зубы его обнажились в волчьей ухмылке и Кэл машинально поднял голову. Проснувшийся инстинкт заставил его снова резко пригнуться, но его погубил глупый шанс: как раз в тот миг, когда он нагибался, грохнул ответный выстрел.

Кэл Рейнольдс не услышал его, потому что одновременно со звуком что-то взорвалось у него в черепе и он погрузился в кромешную тьму, на миг сверкнувшую красными искрами.

Темнота почти сразу рассеялась. Кэл Рейнольдс оглушенно огляделся и был до глубины души потрясен тем, что лежал на открытом месте. Удар свинца выбросил его тело из-за укрытия среди камней и теперь он понял, что попадание не было прямым. Случай заставил пулю отскочить рикошетом от камня, по-видимому, оцарапав ему при этом скальп. Но это не важно - важно то, что он лежал на виду там, где Исо Брилл мог буквально нашпиговать его свинцом. Безумный взгляд уперся в лежащую неподалеку винтовку. Она перелетела через камень и лежала теперь, упираясь прикладом в землю и косо глядя дулом в небо. Другой взгляд обнаружил стоявшего среди скрывавших его прежде камней врага.

Быстрого взгляда хватило Кэлу Рейнольдсу, чтобы подробно рассмотреть его высокую поджарую фигуру: провисающие под тяжестью упрятанной в кобуру шестизарядной пушки грязные брюки, заправленные в потрепанные кожаные сапоги, алая полоса на плече синей рубахи, прилипшей к телу Брилла от пота, взъерошенные черные волосы, из-под которых по небритому лицу стекали ручейки пота. Кэл успел заметить испачканные табаком желтые зубы, оскалившиеся в свирепой ухмылке. Дымок все еще вился из дула винтовки в руках Брилла.

Читать дальше