Роберт Говард - Гиена Сенекозы

Но одно происшествие утвердило меня в моей неприязни к колдуну.

Тем самым таинственным образом, каким распространяются новости в Африке, минуя уши большинства белых, мы узнали, что Сенекоза что-то не поделил с вождем какого-то крохотного племени. Слух был весьма неопределенным и, казалось, не особенно подтверждался фактами. Но вскоре после этого вождя нашли наполовину сожранным гиенами. Само по себе это не было столь уж необычным, однако испуг, с которым восприняли эту новость туземцы, был очевиден. Тот вождь для них ничего не значил и даже не пользовался уважением, но его кончина перепугала всех чуть не до смерти.

А чернокожий, если он чего-то сильно боится, опасен, как загнанная в угол пантера. К следующему визиту Сенекозы туземцы снялись с мест все до единого, ушли и не возвращались до тех пор, пока он не соизволил удалиться.

Казалось, между страхом туземцев, Сенекозой и разорванным гиенами вождем существует некая неуловимая связь.

Вскоре после этого еще одно происшествие усилило мои подозрения. Я, сопровождаемый слугой, заехал далеко в вельд. Мы остановились возле маленького холмика-копи, чтобы дать отдохнуть лошадям, и я увидел гиену, пристально рассматривавшую нас с его вершины. Весьма удивленный: эти твари вообще-то стараются не приближаться к человеку днем, - я вскинул ружье и начал целиться, так как гиен терпеть не могу. Но слуга схватил меня за руку.

- Нет стреляй, бвана! Нет стреляй! - воскликнул он и затараторил что-то на своем языке, которого я не понимал.

- Что еще? - с нетерпением спросил я.

Но он продолжал лопотать и цепляться за мою руку, пока я не догадался, что эта гиена - не простая, а что-то вроде фетиша.

- Ладно, не буду, - согласился я, опуская ружье.

Именно в это мгновение гиена повернулась к нам спиной и скрылась из виду. Костлявый, омерзительный зверь двигался вроде бы и неуклюже, но одновременно так грациозно и величественно, что забавное, хоть и совершенно нелепое, сходство было очевидным.

Рассмеявшись, я указал туда, где скрылась гиена:

- Ну точно словно сам колдун Сенекоза воплотился в гиену!

Моя невинная шутка оказалась неудачной: слуга-туземец буквально позеленел от ужаса, а затем, развернув своего пони, погнал куда-то в сторону ранчо, испуганно озираясь на меня.

Раздраженный, я поскакал за ним, на ходу обдумывая, что же случилось. Гиены, колдун, разорванный на части вождь, вся округа в страхе - какая между всем этим связь? Я думал и думал, однако, будучи в Африке новичком, да еще вдобавок молодым и нетерпеливым, в конце концов досадливо пожал плечами и выкинул эту неразрешимую загадку из головы.

В следующий свой визит на ранчо Сенекоза ухитрился встать прямо напротив меня, и на какой-то миг взгляды наши встретились. Невольно вздрогнув, я отступил на шаг, ощущая примерно то же самое, что должен ощущать человек, неосторожно взглянувший в глаза змеи. Казалось бы, Сенекоза вел себя как обычно и вовсе не искал со мной ссоры, однако от него явно исходила угроза. Краска отлила от моих щек, и я совсем уже было собрался полезть в драку, но он развернулся и ушел, даже не посмотрев в мою сторону. Я никому ничего не сказал, но отлично понял: Сенекоза по совершенно не понятным мне причинам ненавидит меня и замышляет убить.

Как раз с того дня мое недоверие к колдуну превратилось в глухую ярость, которая затем переросла в ненависть.

А потом на ранчо появилась Эллен Фарен. Отчего ей вздумалось отдыхать от светской жизни в Нью-Йорке на восточно-африканском ранчо - бог весть. Вообще-то Африка - не место для женщин. Именно так Людтвик, также приходившийся ей сколько-то-там-юродным братом, и сказал, хотя был невероятно рад ее приезду. Что до меня, я никогда особенно не интересовался девушками, чувствовал себя в их присутствии крайне глупо и всякий раз спешил поскорее откланяться. Однако в нашей глуши белых было всего несколько человек, и общество Людтвика успело порядком мне наскучить.

Эллен была молода и хороша собой. Розовые щечки, золотистые локоны, огромные серые глаза, стройная фигура...

Она стояла на просторной веранде; краги, шпоры, куртка и легкий пробковый шлем удивительно шли ей. Я, сидя на жилистом африканском пони, глазел на нее и чувствовал себя крайне неуклюжим, грязным и глупым.

А Эллен увидела перед собой коренастого парнишку с песочного цвета шевелюрой и водянистыми, сероватыми глазами, невзрачного и несимпатичного, облаченного в пропыленный костюм для верховой езды и перепоясанного патронташем, на котором с одной стороны болтался крупнокалиберный кольт, а с другой - охотничий нож устрашающей длины.