Андрей Измайлов - Счастливо оставаться

А я говорил:

- Это же троллейбус! У него рога.

- Это просто женатый автобус,- поясняла она.Каждый автобус после женитьбы становится троллейбусом.

И еще я говорил ей:

- Ну, скажи, ну. Скажи. Ну, пожалуйста. Ну, соври мне...

И тогда она говорила:

- Я тебя люблю.

И еще она уходила в плавание на три месяца, на полгода. И классическая книжная ситуация была шиворот-навыворот.

А когда я прихожу и звоню, то там за дверью в коммунальном коридоре слышны шарканья, чихания, шмыганья. Но не слышно ее тишины, с которой она всегда подходит. И у меня в голове сваривается, что коммуналка полна соседей, но Лиды нет. И правильно - я ведь к ней днем еще никогда не приходил. Я нажимаю на все кнопки подряд, слышу перезвон. Знаю, что никто так и не подойдет. Но что Лиде будет сказано про бандита, который своим хулиганством испугал ребенка, поднял с кровати инвалида и прочее...

А ребенку второй десяток пошел, и он устраивает милые шутки: собирает по всей квартире будильники, штук семь-восемь. Заводит с интервалом в несколько минут и прячет в своей комнате под кровать, за книги, на шкаф. И его бабка, когда пробивает час, хватается за сердце с интервалом в несколько минут. А дитя довольно ржет. А у инвалида две руки, две ноги и всё на месте. Но ему три зимы тому назад на голову сосулька упала и разлетелась в брызги. Для него это - как воздушным шариком. Но он отлеживался и стенал, пока всех не приучил к своей инвалидности. И еще он тщательно скрывал, что подбросил в туалет подшивку "Крокодила" за целый год. А квартира-то коммунальная..." И был большой скандал.

И я, расстроенный, что Лиды нет дома, домой идти не хочу. И иду в кино рядышком, где и отсижусь. А там и Лида вернется.

Кино называется как-то вроде "Брам и Трам". Это, оказывается, братья. И они об этом понятия не имеют.

Один из них, Трам, в хорошем смокинге, бабочке, усиках, прилизанных волосах. Он говорит очень рассудительные вещи гнусным, слащавым голосом. И сразу видно, что он мерзавец каких много. Вернее, каких мало. Потому что мерзавцы преимущественно не очень глупые люди. А этот - очень. Но на фоне брата Брама выглядит мудро. Брат Брам в каком-то нижнем белье, лохмат, говорит как с трибуны даже с любимой собакой. И верит каждому слову Трама. А тот, естественно, говорит одни гнусности: про брамовских друзей, про брамовскую невесту, про брамовскую собаку. Тут Брам случайно убивает Трама и женится на собственной матери. Но, конечно, не подозревает об этом. И мать, конечно, тоже не подозревает. Один брамо-трамовский дед подозревает и начинает бегать по пустыне, хватать за руки многочисленных родственников и кричать благим матом: "Ты не внук мне больше! Долой с глаз моих! Лю-у-уди!!! Он обесчестил мою дочь!!!"

Нашел о чем кричать на всю пустыню!

В общем, трогательная такая история. Школьноинститутская орава прогульщиц, завсегдатаев дневных сеансов выходит из кино с зареванными глазами.

И я выхожу. И снова у Лидиной двери на все кнопки давлю. Лиды снова нет. Я очень сержусь. Но не на Лиду, а на соседей и на кино. И решаю, наконец, пойти домой. Там все равно уже собрались все, меня ждут.

А мне еще до семи надо успеть в наш универсам и занятый у Целоватова четвертак разбазарить. Я успеваю до семи, покупаю на весь четвертак все, что можно купить на весь четвертак.

Но полоса неудач продолжается. И когда набираю полные руки, когда под мышками даже держу продукт, когда уже подхожу к кассе... Ведь говорила же карга при входе: "Берите корзину!" Говорила! Умоляла!..

Да-а, не взял. И у кассы баллон томатного сока скользит из рук, падает на кафельный пол. Звук - как от выстрела. И лужа красная как от выстрела. Но у нас образцовый универсам - никто даже не вздрогнул.

Только карга умоляюще сказала в потолок, вроде как бы и не мне: "Берите корзину!" Не беру корзину из принципа - ведь вроде как бы и не мне сказано. А , беру я еще баллон, иду к кассе. И тот же фокус с выcкальзыванием повторяется еще раз. "Берите корзину!"

Я беру корзину, иду уже изученным маршрутом.

Гружу третий баллон сока и все остальное туда. Мертвой хваткой держу корзину за ручку, расплачиваюсь-таки за все про все. И уже на выходе корзина гадко крякает и, оставив в моем кулаке ручку, громко брякает об пол. И с последним баллоном у меня лопается последнее терпение. Я страшным голосом говорю: "Ах, так?!!" Грозно трясу ручкой корзины и на весь универсам умоляю: "Не берите корзину!!!" Мне говорят сбоку служебным голосом: "Гр-ражданин!" Тогда я ухожу, чтобы не связываться. А то еще сложности возникнут, на Луну не пустят из-за некорректного поведения...