Журнал «Если» - «Если», 2005 № 11

— Я понятия не имею, где наш рукав, — мрачно сказал Игорь Николаевич.

— Я тоже. Пошли… ну чего ты?…

— Пытаюсь понять окончательно…

И он действительно пытался — вот только перед глазами все время поворачивался то боком, то носиком большой восточный чайник.

— А чего тут понимать? Мы — сидим, а время — течет! И, заметь, течет из нашего кармана в их карман! Ну, бизнес же! Пошли, пошли, надо выбираться…

Море мирового бизнеса, куда впадали все реки, и норвежская, и нигерийская, Никита проклял всеми известными словами и повел Игоря Николаевича вверх по течению. И вел его довольно долго. Есть и пить хотелось невыносимо, но речную воду они даже пробовать боялись.

Берег с рядами кресел уже казался любимой и желанной родиной. Он являлся в приятных воспоминаниях, дававших силы брести дальше.

— Я бы сейчас лягушку съел. Только они тут не водятся. А у нас на берегу, наверное, уже горячие пирожки разносят, — тосковал Никита.

— У нас в чайной теперь можно суши заказать, — добавлял тоски Игорь Николаевич.

— Я слыхал, у нас теперь тем, кто остается ждать врага ночью, будут выдавать пледы, чтобы не мерзли, усугублял тоску Никита.

Несколько раз они переходили вброд речушки, впадавшие в большую реку, причем Никита весьма авторитетно утверждал, что это еще не их рукав. У каждого такого устья стоял контрольный модуль, мимо которого они проходили то вздыхая, то ворча, то фыркая.

Наконец Никитино любопытство, временно притихшее, дало о себе знать.

Никита подошел к металлическому кубу и стал его изучать, то приникая к стенке щекой и ухом, то общелкивая куб со всех сторон, и даже обнюхал его основание.

— Ты чего? — спросил Игорь Николаевич.

— Слушай, а чем это они тогда присосались? Я тоже так хочу. Где-то в заборе есть дырки, они приезжают и подзаряжаются… Знаешь, наверное, эта хреновина продается на автозаправках, или нет… где-то же она продается! Они на нашем времени ездят, а мы?… Как дураки?…

— Пошли. А то вообще тут с голоду помрем, — предупредил Игорь Николаевич.

Ему очень не хотелось думать о железных кубах, загадочных аппаратах, противозаконно откачивающих время, и прочих неприятностях.

И тут Никита — очевидно, уже оттаяв после ночного спуска по реке — наконец взорвался.

— Нет, ну какое свинство! Мимо нас миллионы плывут! Миллиарды! А мы?!

Он пнул стальную ногу куба раз, другой, взвыл — не в плетеных сандалиях такие сражения производить, опустился на корточки, быстро разрыл песок и попытался выкорчевать куб с корнями.

Игорь Николаевич заткнул полы юкаты за пояс, медленно перешел очередное устье — воды было по пах, самый неприятный уровень, — и побрел вверх по течению.

Никита выпрямился, но продолжал бушевать.

— Честное слово, выберемся — все тут разгромлю к чертовой бабушке! У меня все прихвачено…

Игорь Николаевич шел, не оборачиваясь, Никита постоял, пнул на прощание железную ногу и побрел следом, выкрикивая:

— Да сюда ветеранов прислать на трех бэ-тэ-эрах! С калашами, с гранатами! Они тут живо разберутся! Все разнесут! Восток, блин! Сам камуфлу надену и на головном бэ-тэ-эре пойду!.. Мировой бизнес, блин! Я им его в задницу затолкаю… Мочить, мочить и еще раз мочить…

Он завелся всерьез. Очередную речку вроде бы узнал, сам пошел вперед — вверх по ее течению, но при этом так и сыпал угрозами. Игорь Николаевич даже посмотрел на него пару раз с уважением — кажется, этот может показать всей восточной мудрости кузькину мать. Поведение Никиты в доме, где обнаружили склад врагов, свидетельствовало: мужика лучше не злить. Конечно, темперамент у него — как у капризного дитяти, все ему сей же миг вынь да положь… Но для Игоря Николаевича любое открытое проявление чувств было недоступным ему самому героизмом. Даже такое, как у Никиты.

Речка оказалась неправильная, пришлось возвращаться обратно. Жажда так допекла — выпили подозрительной водицы из большой реки. Не умерли. Пошли дальше. Ночевали в кустах, вырыв в песке ямки, чтобы хоть ветром не обдувало.

И только наутро, еще дважды сбившись с пути, они выбрели по мелководью туда, где стояли знакомые кресла, знакомый экран и сидели ожидающие.

— Ну, ща я их… — тихо сказал Никита и нехорошо посмотрел на экран — видимо, с него и решил начать.

А Игорь Николаевич вдруг увидел в полупустом первом ряду Еву.

Вернулась!..

Он побежал к ней. Никита, ничего не поняв, двинулся следом.

Ева, как всегда, грызла чипсы, перелистывала журнал и смотрела на реку. Игоря Николаевича она заметила, лишь когда он опустился перед ее креслом коленями на влажный серый песок.