Журнал «Если» - «Если», 2005 № 11

В жизни каждого крупного писателя случаются периоды, когда хочется создать что-то принципиально для себя новое. Представьте, что вы известный автор, что каждую вашу следующую книгу тысячи поклонников ждут, заранее ее обожая, чем бы она ни была — продолжением «по-всеградно оэкраненного» сериала или просто сборником рассказов с сетевых конкурсов.

И вот, испытывая читательское терпение, вы начинаете искать не только новое содержание, но являть и новые формы — как литературные, так и «диалоговые». Например, выкладывать кусочки романа по мере его написания в своем блоге (открытом интернет-дневнике), обеспечивая тем самым обратную связь с аудиторией. Или в качестве очередного эксперимента с текстом открывать каждую следующую главу, даже если предыдущая закончилась как бы на полуслове, отстраненным вступлением. Наподобие того, с которого начинается и эта рецензия.

А еще очень многим фантастам хочется «поиграть в мейнстрим».

Впрочем, как раз Лукьяненко с ним давно накоротке и активно использует приемы современной прозы «основного потока» в своих произведениях. А значит, для нового романа требуется более сложный путь, и автор предъявляет текст в стилистике «Четвертой волны», чьи произведения всегда тяготели к мейнстриму, но в большей степени опирались на традиции русской классической прозы.

Поэтому героем романа становится ничем не примечательный менеджер ничем не примечательной компьютерной фирмы, да и имечко у него тоже ничем не примечательное — Кирилл Максимов. Обычно персонажи Лукьяненко либо обладают, либо практически сразу обретают необычные способности, и с первых же страниц их закручивает вихрь событий, в результате которых герой вынужден взять на себя ответственность за судьбы мира. Здесь же писатель гиперболизирует (скорее, гипоболизирует) традиционную для русской литературы тему «маленького человека»: Кирилл в первой трети «Черновика» и впрямь становится незаметным. Его перестают узнавать друзья и знакомые. В его квартире поселяется посторонняя девушка. Его забывают родители. Записи о нем исчезают из домовых книг, его паспорт рассыпается в труху.

Герой мечется в тщетных попытках осознать происходящее, но даже писатель-фантаст, в дом которого Кирилла заносят поиски истины, в состоянии лишь показать, как эту ситуацию описали бы коллеги по перу — с ассоциативно узнаваемыми фамилиями Глобачев, Чудов, Велесов, Дромов, Охотников… В этом ряду под именем Зарова фантаст поминает и самого Лукьяненко, предрекая герою обретение всемогущества и последующий отказ от него.

Вариант Зарова оказывается пророческим: герой действительно обретает всемогущество. Локальное, в рамках своей функции — быть таможенником между мирами. Вся процедура «исчезновения де-юре» была нужна функционалам (то ли секте, то ли правящей Вселенной касте), чтобы сделать из Кирилла «своего», вменив ему в обязанность охранять столь же непримечательную пятигранную башню на северо-востоке Москвы. Но оказывается, что из каждой грани этой башни может отвориться дверь в один из параллельных миров. В какой именно — зависит уже от самого Кирилла.

Подобных башен много, ими давно в своих целях пользуются сильные мира сего. А поддерживают систему в порядке функционалы — полицейские, врачи, даже хозяева гостиниц…

Это не спойлер, это лишь завязка, с которой начинается головокружительный, в духе прежнего Лукьяненко, калейдоскоп событий. Герою предстоит многое узнать и осознать. Например, задуматься над поиском национальной идеи для здешней России. А также понять, что же все-таки есть «черновик» — он сам с навязанной ему функцией, миры, двери в которые ему предстоит «выспать», или же наша Земля?

Лукьяненко неоднократно признавался, что для него самая удобная форма произведения — это роман-дилогия. Вот и «Черновик» — лишь первый роман дилогии. Несмотря на то, что сюжетно он вполне самостоятелен, неожиданная развязка оставляет довольно много незавершенных линий для второй части, которая, скорее всего, будет называться «Набело».