Журнал «Если» - «Если», 2005 № 11

И не только потому, что оказалась права героиня повести М.Глумова, считавшая, что нельзя жертвовать ребенком в пользу абстрактных идей, вроде «вертикального прогресса». Нет, сложившуюся ситуацию четко обрисовал Л.Горбовский, любимый герой Стругацких, в одной из финальных сцен повести, обсуждая с Комовым перспективы контакта землян и обитателей планеты Ковчег: «Но дело в том, что между нашими двумя цивилизациями, как между молотом и наковальней, оказалась сейчас третья, и за эту третью, Геннадий, за ее единственного представителя, Малыша, мы вот уже несколько суток несем всю полноту ответственности».

Надо обладать воистину непрошибаемой берроузовской верой в стабильность человеческой психики, чтобы верить, будто в такой ситуации человек не только сможет вынести на своих плечах груз «цивилизации, состоящей из единственного разумного существа», но и стать превыше остальных людей, с которыми сталкивает его жизнь. Судя по всему, «лорда Грейнстока галактической эры» из Малыша не получилось. Стругацкие больше не упоминали о его дальнейшей судьбе, и это молчание достаточно красноречиво. Взрослому Малышу не нашлось места в мире Полдня.

Помимо откровенных калек истории маугли, перенесенной на космические просторы, есть и своего рода «перевернутая версия» судьбы найденышей: не сентиментальные инопланетяне воспитывают потерявшегося землянина, а, напротив — земляне подбирают чужака. Иногда такая ситуация в НФ разрешается благодушно и даже легкомысленно — как в известном рассказе Т.Старджона «Ракета Мяуса». Дескать, подобрали маленького инопланетянина, и ничего: растить его будем, сопли ему вытирать ядовитые… Одну из самых благостных версий подобной мауглиады создал опять же Р.Хайнлайн в романе «Звездный зверь». Хотя у американского писателя инопланетная принцесса Луммокс и воспитывалась в доме землянина Джона Стюарта как домашнее животное, все же в итоге она легко нашла общий язык со своими родичами. Более того, Луммокс предотвратила возможный межзвездный конфликт, а на будущее еще и стала своеобразным гарантом дружеских отношений между Землей и ее планетой.

Чаще же верх берет жесточайшая паранойя, и инопланетные маугли превращаются в зловещих подкидышей, в будущих «хорьков в курятнике». Именно такими дети-приемыши предстают в классическом романе Д.Уиндема «Кукушата Мидвича». Не несчастные потерявшиеся сироты, а агенты злокозненной цивилизации. У них не возникает культурного шока от столкновения с земной цивилизацией или от осознания собственной сущности инопланетных диверсантов. Нет, они живут по заданной программе, словно биороботы. И разговор с такого рода созданиями, как предполагает Д.Уиндем, может быть лишь один — безжалостная ликвидация. Английский фантаст в данном случае оказывается крайним пессимистом среди рассказчиков историй о потерявшихся в лесу земной жизни маленьких инопланетянах.

Своего рода «маугли наоборот» оказывается и люден Тойво Глумов из повести Стругацких «Волны гасят ветер». Он вырос среди людей, ничего не зная о своей истинной сущности, а потом чужаки-метагомы каким-то странным образом его инициировали. В итоге произведение развивается по пессимистическому сценарию: Глумов не может порвать с одним миром, будучи привязан к нему узами дружбы и любви, но его природа упорно зовет героя в другой мир. И у Стругацких эта «чужая кровь» оказывается сильнее. Ведь что пишет Майя, мать Тойво Глумова, в финале книги: «Я понимаю, почему молчит Тойво, — ему все это безразлично, да и где он, в каких мирах?». Здесь традиционная версия истории найденыша проигрывается как бы наоборот (к своим же ушел Глумов, к своим по крови…), да вот почему-то «светло и весело» от такого конца книги не становится.

Интересующую нас тему можно обнаружить и в творчестве другого мэтра отечественной фантастики. Правда, у В.Крапивина — пример мауглиады инверсированной. Уверенность писателя в том, что дети самых разных миров и цивилизаций легко поймут друг друга (во всяком случае, поймут несоизмеримо легче, чем взрослые), привела к созданию в повестях и романах из серии «В глубине Великого Кристалла» образа Пограничника. Пограничники — это дети, способные переходить из одного параллельного мира в другой, или, пользуясь терминологией самого автора, «с одной грани Великого Кристалла на другую». В повести «Белый шарик Матроса Вильсона» таким Пограничником оказывается разумная звезда. Она, внешне трансформировавшись в обычного мальчика Яшку, попадает в наше с вами прошлое, в Советскую Россию 40-х годов XX века. Но разумная звездочка не испытывает особенных трудностей с вживанием в совершенно новую цивилизацию, потому что встречает друга. Верного друга, с которым, как и всегда в романах Крапивина, герой сможет преодолеть все беды и несчастья.