Аскольд Шейкин - Тайна всех тайн

— Хорошо. Не корежит. Но разве он обречен таким быть всегда?

— Обречен, потому что вся его сила как ученого — я убеждена — именно в самом воинственно-диком смешении стилей, в упрямой вере, что он полностью и всегда собою командует, может все в себе подчинить логике. Наука для него — содержание жизни. Это бесспорно. Ну и он, естественно, переносит эстетику своего научного метода на все, с чем встречается, и таким путем постоянно тренируется, квалифицируется как исследователь. Почти парадокс, но потому-то он и среди нас, потому-то, скажу тебе, он и серьезный ученый. Но рассуждать с ним о любви, как говорят у нас в Грузии, все равно что толковать с рыбой о способах ездить верхом.

— Я обязана помочь ему, — тихо и упрямо проговорила Лена. — Ну почему он должен оставаться калекой?

— И убить в нем ученого, дурочка?..

В 21 час 49 минут по единому времени Антар Моисеевич Кастромов с корабля «Север», как и обычно, запросил ежедневные данные о стабильности внешнего поля в зоне корабля «Восток».

И пока вычислительные центры автоматически обменивались подлежащими согласованию данными, Кастромов воспользовался случаем побеседовать с кем-нибудь из экипажа «Востока». Передача шла без значительных искажений, Кастромов по голосу сразу узнал, что с ним говорит Карцевадзе.

— У нас все хорошо, Антар Моисеевич, — услышал он. — И поздравьте нас: отбываем на Сорок девятую станцию. Будем вводить ее в рабочий режим. В нашей зоне это последняя. И еще одна новость: часа через два вы получите от нас отчет о внеплановом опыте. Вента внес дополнение в способ переформирования внутрикорабельных полей. Если результат вам покажется стоящим, отправьте отчет прямо на «Юг», Кириллу Петровичу… И еще очень важно, Лена просила передать: по ее мнению, на Восемнадцатой станции вышли из строя дублирующие цепи и теперь, при усиленной нагрузке, сигналы коррекции недопустимо запаздывают. Потому-то зона К-девятнадцать и дробится на волновые пакеты. Ни я, ни Вента не согласны с этим, но она настаивает. Вы же знаете, какая она тихо настырная, как она умеет… — Несколько мгновений Вера Карцевадзе молчала и вдруг произнесла совсем другим тоном: — Это что еще! Боже! Опять какая-то дьявольщина! Убирайся к чертям!

Она говорила негромко, но очень отчетливо, с мольбой и ненавистью одновременно.

— С кем вы так строго, Вера Мильтоновна? — озадаченно спросил Кастромов: в первый момент он принял слова Карцевадзе на свой счет.

Между ними было 130 миллионов километров. Чтобы радиоволны достигли «Востока» и возвратились, требовалось почти 15 минут, и, конечно, Кастромов не ожидал ответа на свой вопрос немедленно.

А из репродуктора неслось:

— Неужели ж я тебя сама вызвала? Тебя-то с чего? И еще из-под пульта? Убирайся, убирайся назад! Не хочешь?.. Ах, так! И таким быть не хочешь?.. А таким?.. Тоже нет?.. На ж тебе тогда!

— Каждый раз гусар да гусар! — послышался затем вдруг почти плачущий голос Венты. — И каждый раз — шляпа с пером. А разве гусары носили шляпу с пером? Они кивера носили!.. Тьфу! Обмазала всего феррилитом! Даже в рот напихала!.. А я к тебе с делом шел: оказывается, Восемнадцатая потеряла стабилизацию в тот самый момент, когда мой формирователь заработал. Совпадение до наносекунд [1] Наносекунда — миллиардная часть секунды. получилось!..

Кастромов не выдержал:

— Вера Мильтоновна! Что там у вас происходит, Вера Мильтоновна?

И он с нетерпением взглянул на часы. До ответа даже на первый его вопрос оставалось еще 8 минут…

Ирина Гордич любила работать, не включая верхнего света. Так лучше думалось. Вот и сейчас в операторской космического корабля «Запад» — полумрак. Перемигиваются розово-фиолетовые лампочки пульта счетной машины. Змеятся на экранах линии. По ритму вспышек на пульте Гордич понимает: вычисление скоро закончится. Ну а что делать потом?

Как она полагает, расчет еще раз и уже окончательно подтвердит: с течением времени волновые пакеты неизбежно должны расплываться, а значит, должны расплываться и образованные из них волноводные зоны. На Земле, в лабораторных условиях, они были устойчивы. Тут же, у Солнца, не помогали никакие, казалось бы самые надежные, системы стабилизации.

Гордич нажала кнопку связи с первым вычислительным постом.

— Саша, — сказала она, — мне нужен коэффициент поглощения для волновода типа Х-пять К-СТИ.

Никто не отозвался.