Константин Якименко - Тень на дереве

- Я вернусь, Ильма! - с полдороги от внешних ворот: - Вернусь, моя любимая! Дождись меня!

Кажется, она что-то ответила. Но я уже не расслышал.

Я буду ждать, сказала Ильма.

Столько, сколько придётся.

Даже вечно.

Вечно.

Я сдержал обещание. Вернулся, и всё было замечательно. А потом меня позвали снова - и я снова ушёл. Но я и тогда вернулся. А потом... именно тогда, когда я решил остаться и больше не уходить, мне пришлось уйти навсегда.

Ильма уже не ждёт меня. О нет, не ждёт! Потому что теперь я - это тень? Потому что она ничего не помнит обо мне? Нет, не поэтому. А прежде всего потому, что о н о объяснило ей: ждать больше некого.

О н о - это я, и так было с самого начала. Мы не менялись местами, нет - моя сила всегда была больше моей любви. Просто о н о всегда было настоящим мной, а я, жалкий беглец, всегда был тенью.

Издевательский скрежет древнего ледника в груди: ты давно это знал.

Пьём чай - крепкий, бодрящий. Чаинки в коричневой жидкости - как изъеденные временем обломки затонувших кораблей.

Затишье, что бывает перед грозой.

- Мне нравится твоя картина, Лада.

Деревянный стол неустойчив, хотя для других это не заметно. Одна из четырёх ножек - раненная и ослабевшая, её линии порваны, они теряются в пространстве. Сотрясение посильнее - ножка сломается и обрушит на пол искалеченный стол. Но сейчас силы недостаточно. Только в чашке разыгрался десятибалльный шторм.

- Я же тебе не рассказывала!

- Нет. Но это видно.

- Боже... опять я забыла, с кем связалась. И почему я, спрашивается? Я же не какая-нибудь особенная вроде тебя. Обычная себе девушка...

Ответа нет. Скорее всего, и не будет.

- Твоя картина. Наверное, профессионал найдёт в ней изъяны. Зато она настоящая, а это важнее.

- Ты так говоришь... Будто точно знаешь: вот это - настоящее, а вот то - нет. Будто тут не может быть никаких сомнений. А я вот никогда не знаю... Как ты отличаешь настоящее от ненастоящего?

- Просто вижу, - как ей ещё объяснить? Она же не видит линии и не слышит волны, хотя её душа чувствует и то, и другое.

- А я - настоящая?

- Конечно. Разве может быть иначе?

- А ты сам?

- Я уже говорил. Я - тень.

Гнетущее безмолвие. Отяжелевший воздух давит на лёгкие.

- Ладно. Давай лучше про картину. Что в ней такого особенного?

- В неё можно войти.

- Войти? Что, взаправду? Погулять по лесу, посмотреть, куда ведёт эта тропинка? Знаешь, я себе хорошо всё представляла, когда рисовала. Не только то, что видела, но и дальше... как бы всё целиком.

- Потому у тебя так и получилось. У Ильмы тоже... - я не заканчиваю фразу.

Кинжал, рассекающий воздух с противным свистом. Звук такой высокий, что его невозможно услышать. Потом - долгая тишина.

- Ведь всё дело в ней, - говорит Лада.

- Что ты хочешь сказать?

- Что о н о приходит за тобой из-за неё. Как чувство вины, что ты не можешь быть с ней. Что ты... ну, вроде ты должен быть с ней, а ты где-то ещё. Вот здесь. Со мной... хотя на самом деле - нет, не со мной. Неужели ты ещё не понял?

- Какое это имеет значение?

- Какое?! Знаешь, что... может, для тебя это и не имеет значения.

Она бежит прочь. Комната осиротела и впала в каталепсию. Я жду чего-то, зная, что всё бесполезно.

Осторожный шорох под потолком:

"Помнишь? Я здесь."

Три минуты: выхожу на балкон. Провода под небесным куполом - звенящие нити огромной паутины, что молчаливо поджидает бесчисленных жертв. Влюблённая пара в тени дерева на другой стороне.

Тени соединяются и становятся единым целым. Да, я помню.

- Лада?

- Ну что?

- Мне уйти? Или остаться?

- Как хочешь, Ник.

- Тогда я останусь.

- Потому что мне грозит опасность? О н о?

- Да. Но не только поэтому.

- А почему ещё?

- Мне приятно быть рядом с тобой... - кажется, я почти не солгал.

- Нет, не продолжай! Подойди. Стань ближе, вот тут... Только не говори ничего. Пожалуйста, не говори!

Я молчу. Иногда в молчании наше спасение.

- Я могла бы нарисовать тебя. Вот, как сейчас...

- Лучше не надо.

- Почему?

- Рисуй живую природу. У тебя хорошо получается.

- Это не ответ, Ник.

А ведь я могу не думать! Могу получить хотя бы то маленькое удовольствие, которое о н о у меня не отнимет. Могу ненадолго почувствовать себя человеком.

Могу - но имею ли право?

- Я передумал, Лада. Если у нас будет время, нарисуй меня.

В Книге сказано: есть много химер, но более всех других опасайся двух. Вины - химеры прошлого, и надежды - химеры будущего. Они - твои злейшие враги: они высасывают соки из твоей жизни.