Марина Дяченко: Мигрант, или Brevi Finietur

Крокодил набрал в грудь влажного воздуха:

— То, что вы говорите, противоречит Пробе.

— Что? — старик удивился.

— Ответственный человек знает, что может ошибиться. Но он берет на себя ответственность и все равно действует. Как Аира.

Старик скептически поджал губы.

— И потом, — Крокодил вздохнул, чувствуя, как кураж оставляет его, — при чем здесь Махайрод? Вы считаете, что мне нельзя доверять? Я неправильно… неубедительно сказал?

— Трудно что-то предвидеть, — отозвался старик. — Посмотрим.

Крокодил привалился спиной к постаменту, на котором восседал огромный скелет, и закрыл глаза.

Он не бывал на Земле. Не возвращался в свою квартиру. Не видел ни соседа, ни его спаниеля в камуфляже. Не говорил по телефону со Светкой, не расспрашивал ее об Андрюшке. Это не было бредом — но это не было и правдой; что, если выводы, такие неопровержимые там, в измененном мире, окажутся фантазией мигранта?

Вот обидно. Он готов был собой пожертвовать для спасения Раа… Оказалось, что это всего лишь видение. Сон. Он был героем во сне. А в реальности — не то соучастник преступления, не то и вовсе потерпевший, жертва манипуляции…

— …Андрей Строганов!

Он открыл глаза. Бритый татуированный старик в белых шортах тряс его за плечи:

— Заключительное решение! Уже полминуты идет трансляция…

Крокодил снова наклонился над рекой. Прямо перед ним на водной глади лежало изображение: незнакомый человек с вьющимися темными волосами говорил, глядя прямо перед собой, в глаза невидимым слушателям:

— …значительную опасность для действующего стабилизатора. Но поскольку дело Махайрода будет рассматриваться отдельно, сейчас я позволю себе промолчать. Что касается Андрея Строганова, то наша группа пришла к выводу, что его наблюдения и выкладки имеют под собой основание. К сожалению, единственный эксперимент, способный подтвердить или опровергнуть слова Строганова — отключение стабилизаторов, — мы считаем безответственным и совершенно невозможным. Конец связи.

Крокодил подобрался к воде и напился из горсти.

— Говорит модератор, — проворковал цветок. — Группа север-север-запад?

На экране появился лысоватый и бледный человек, он заговорил быстро, глухо, глядя куда-то налево и вверх:

— Наша группа постановила: выводы собеседника имеют литературный творческий потенциал, но бесполезны практически. Историческая справка: предположение о том, что стабилизаторы фальшивы, возникало несколько раз за последние двести лет, развлекало узкую горстку мыслителей, служило причиной научных споров, но никогда ни один безумец не пытался ее проверять… И мы не будем. Собственно, сама идея о такой проверке могла родиться только в разуме мигранта, — видно было, что лысоватый и хотел бы сдержаться, но не может, — да, мигранта, чужого человека со стороны…. Насчет Махайрода — у нас отдельное предложение, которое мы обнародуем в свою очередь… Конец связи.

— Продолжается волеизъявление, — нежно напомнил подсолнух. — На текущий момент — шесть и три сотых за полное отклонение, один и один — за отклонение и репрессии по отношению к группе Махайрода, один и три — за дальнейшее рассмотрение, внимание… зафиксировано решение: по итогам глобального совещания предложение группы Махайрода отклонено. Вопрос решен окончательно.

Крокодил глядел в воду, как гадалка. Или как Офелия за минуту до гибели. На поверхности менялась картинка — какие-то экраны сливались, какие-то, наоборот, дробились, озарялись ярче и гасли. Был в этом какой-то смысл, какой-то ритм, стоило только уловить его…

— Это неправильно, — сказал Крокодил. — Это… невозможно.

— Эти люди тоже принимают ответственность за свое решение, — пробормотал старик.

— Я все-таки плохо сказал? — Крокодил обернулся. — Я не предоставил всех… всего… доказательств.

— Но у вас не было доказательств, — напомнил старик. — Только предположения.

— Я должен был их убедить, — голос Крокодила падал все ниже, уже еле слышный. — Уговорить, вложить им в головы… Я подвел Аиру!

— Андрей, не волнуйтесь так, вас, скорее всего, не осудят.

— Что?

— Вас не сошлют, я об этом.

— Мне плевать! — Крокодил хотел кричать, но не мог — потерял голос.

— Возобновляем трансляцию, — мягко сказал подсолнух, и дробные картинки на водной глади стали укрупняться. — По поводу дела Махайрода, оценки его действий, предъявленных ему обвинений…

Голос пропал. Потемнела вода в реке.