Аскольд Якубовский: Голоса в ночи

- ...Мы плывем, мы плывем, мы плывем...

- Что ты говорил ему?

- Я не волновал его твоим прокушенным спинным плавником...

- Мы плывем, мы несем человека...

- Да это же не сон! - крикнул Сельгин.

Он резко поднял голову. Вокруг него быстрые, скользящие черные тени... Акулы? Он похолодел от ужаса. А-а, это дельфины! Он слышит перевод их вскриков в понятную речь. В океане чудесно. Товарищи, спас-костюмы, дельфины, вода, званы. Хорошо. Космос рядом с океаном - простая черная доска с меловыми линиями формул. Пустота! А жизнь - здесь.

- Говорите, говорите, - просил он дельфинов.

- ...Жиго, где ты пропадал вчера? Мы играли весь день.

- Я был в черных проливах.

- Что делал там?

- Я провожал большие машины и не давал им сесть на камни. Я играл с ними. Люди бросали мне вкусные сардины.

- Тебе было хорошо, но и мне, но и мне.

- А что делал ты?

- Я подскакивал вверх, я разбегался и взлетал вверх, я почти жил в стихии человека.

- Напрасно, каждому дано свое. Мы ушли с земли в теплое и сытное море, вспомни наши легенды. Если бы новый друг жил с нами, ему было бы хорошо. Он не искал бы гремящего полета, а плавал в голубых лагунах и познавал нашу мудрость...

- У каждого существа своя мудрость.

- Есть общая мудрость.

- Знаю - помогать и жертвовать. Быстрее, Джерри. Я слышу. Руфус зовет меня. Я слышу, слышу его, он почти живет с нами, мы бережем его.

- Он близко?

- Он рядом, до него сто, и двести, и еще пятьдесят, и еще тысяча всплесков. Сейчас наш друг - в этом холодном и плотном костюме - пустит вверх яркую звезду, и капитан Джерри увидит ее.

- ...Мы плывем, мы несем человека...

Когда загремело железо и свет прожектора ударил в лицо, Сельгин поднял голову. К нему подходила светящаяся громада - корабль "Тики" под командой капитана Джерри Руфуса.

Ходят слухи, что именно Джерри Руфус уговорил Сельгина стать океанавтом, но это глубокая неправда. Решение родилось, когда Сельгин увидел игру темных тел, услышал дельфиньи голоса.

Но правда, что он сказал Джерри Руфусу (тот поднес ему в каюте согревающую рюмочку коньяка).

Он сказал:

- Черт возьми, я до смерти хочу к вам, к ним, в воду.