Вилли Конн: Герой Бродвея (сборник)

Все шло как по маслу до тех пор, пока Тэн не встретил Малышку Пэгги. Когда он увидел ее впервые у фонтана на Пейджстрит, то почувствовал вдруг, что у него перехватило дыхание, а в горле остановился спазматический комок. Он задрожал, как сеттер перед прогуливающейся по травке уточкой.

Пэгги была в самом деле хороша. Пышные волосы, брошенные назад, доходили до пояса, а опущенные вперед мягко и шелковисто вились по вздернутой грудке именно ТОГО размера, ни на йоту больше или меньше, чем нужно. Ковбойский пояс охватывал тонкую гибкую талию. На лице не было никакой косметики. Ее губы и так горели алым, а кожа лица отливала нежной бархатистой белизной, имитировать которую не в состоянии даже самая лучшая французская пудра. Эта невинность развратницы волновала больше чем вульгарность непорочности.

Тэн торопливо опустил стекло таксомотора и жадно ткнул в нее пальцем. В ответ Малышка Пэгги повернулась к нему задом, а окружавшие ее «двужильные» проститутки закатились грубым, почти мужским смехом. Тэна бросило в краску. Существует множество способов принизить возвышенные чувства, но нет ни одного способного возвысить низменные. Страсть Тэна к Пэгги осталась обыкновенной похотью, хотя он и подумал, что готов обладать этой женщиной, не умерщвляя ее страшным болезнетворным вирусом.

Тэн подозвал одну из проституток и, сунув ей десятку, попросил рассказать о взволновавшей его девушке. То, что он узнал, не слишком его обрадовало. Когда-то Пэгги «работала у фонтана». Но с год назад ее подобрал Джек Митчел — человек, которого здесь все недолюбливали и побаивались. Этот бывший боксер-тяжеловес разъезжал по Лос-Анджелесу в черном «Мерседесе» с личным шофером. В чем заключался его бизнес, никто не знал, но деньги у него водились. Малышка Пэгги поклялась ему порвать с прошлым, а Джек, в свою очередь, пообещал застрелить каждого, кто покусится на его избранницу. Была ли это ревность? Скорее он как барсук метил принадлежавшую ему нору.

В тот день Тэн вернулся в отель раньше обычного и крайне раздраженным. Не раздеваясь, он грохнулся на постель, по американской манере закинув ноги на спинку кресла. Он дал волю воображению, представляя себе, как соблазнит строптивую Малышку. Его мечты были по сути детально разработанным планом действий, который он решил осуществить немедленно. Залогом успеха он считал то обстоятельство, что Пэгги продолжала посещать своих бывших подружек. Значит, ее тянуло на панель, и этим можно было воспользоваться.

На следующее утро он появился «у фонтана» не на обычном такси, а на специально нанятом «Роллс-ройсе». Выбрав момент, когда Малышка Пэгги осталась одна, он приблизился к ней и, облокотившись о парапет, глядя куда-то мимо нее, как бы между прочим заметил:

— Я выиграл в казино десять тысяч долларов, почему бы мне не потратить их на вас?

Этой, придуманной еще в отеле, фразой и своим напускным-безразличием он намеревался сразить Пэгги. Чтобы не было сомнений в его платежеспособности, Тэн вытащил из кармана пачку купюр.

— Десять тысяч? — Пэгги сделала удивленное лицо.

«Ага, клюнула», — торжествующе подумал Тэн. Но в этот момент бывшая проститутка расхохоталась ему в лицо, и Тэн понял, что ее удивление было притворным. Тогда, дрожащими от волнения пальцами Тэн достал из пачки стодолларовую бумажку и, разорвав ее, бросил в фонтан.

— Осталось 9.900, — Пэгги снова рассмеялась, но уже не так уверено.

Тэн с мрачным ожесточением рвал купюры и швырял их одну за другой в воду. На цифре 8.900 Пэгги остановила его:

— Ладно, едем. Но сначала докажи, что ты настоящий мужчина.

Что произошло дальше, Тэн помнил плохо. Воспоминания были отрывочными и скверными. Вспомнился шприц с наркотиком, который Малышка вгоняла то себе, то ему в руку, ресторанный стол, который качался под ногами Тэна как палуба буксира в хороший шторм, и самое неприятное — Тэн вспомнил, как, балансируя на этом столе с бутылкой шампанского в руках, он орал, что прилетел с другой планеты, чтобы заразить всех СПИДом. Публика в ресторане хохотала и аплодировала ему. Изрядно похудевшая пачка банкнот уже перекочевала из его кармана в сумочку Пэгги, как вдруг между ним и ею возникла массивная фигура Джека Митчела. Мясистая красная рожа молодого мужчины изрыгала ругательства. Он поволок Тэна в туалет, и там прижатый к стенке инопланетянин почувствовал, как холодный ствол револьвера больно придавил его губу к нижней челюсти.

Потом все куда-то исчезло, не было ни Пэгги, ни краснорожего. Был уже до мельчайших подробностей знакомый номер «Бристоля», слабость и зудящая боль во всем теле. Но самым ужасным было другое — он раскрылся.