Леонид Панасенко - Небесная лыжница

Роберт вызвал по браслету связи Стивена.

— Сломался планер, Стив, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал беспечно. — Бери вертолет и гони сюда, к бухте.

И как ни горьки были его мысли, какими ни зловещими казались страхи, сквозь пепельный свет ночи, сияние лунной дорожки, раскинувшейся на усталой спине океана, сквозь каждую высокую звездочку поступали а этот час к нему со всех сторон тепло и ощущение смысла жизни: у него есть Бланка!

«Начинаю отсчет времени», — будто из-под земли сообщил Хьюз. Очертания полковника странно менялись. Он колебался и опадал, а то вновь вытягивался во весь свой непомерный рост, будто форму заполняло не тело, а дым.

Унылая равнина простиралась перед ними во все концы. Нигде ни деревца, ни кустика. Камни, песок, сухие пучки травы.

«Сейчас мы их поженим, — засмеялся Хьюз, — мою огненную крошку и твоего Змея. Породнимся с тобой...»

«Остановись! — крикнул Роберт. — Я знаю твою крошку. Она когда-то сожгла Хиросиму и Нагасаки. Выключи адскую машинку!»

«Поздно... Одиннадцать... семь... четыре...»

«Стой! Нам негде спрятаться!»

«Зачем тебе прятаться? — хихикнул Хьюз. — Ты же смерти искал».

Он на глазах уменьшился, юркнул в какую-то норку.

В следующий миг над равниной взошло второе солнце. Но не успело оно разгореться, как жуткая тьма начала жадно поедать огненное тело, расти вширь и вверх, придавая знакомому грибовидному облаку образ Змея. Монстр вырастал на глазах, переполняясь атомным пламенем. В следующий миг от него отделился протуберанц выброса. Затем другой, третий... Многокилометровый огнедышащий Змей плевался струями звездного вещества, после которых оставались черные полосы дымящейся земли. Все ближе и ближе кинжальные удары Змея. От нестерпимого жара вспыхнула сухая трава...

«Ты еще жив?» — пискнул Хьюз, высовываясь из норки.

Роберт бросился на землю, чтобы поймать мерзкое существо и сгореть вместе с ним, но в последний момент крохотный полковник юркнул обратно в нору. Роберт вскрикнул от гнева и досады... и проснулся. В который раз — сам на полу, сердце колотится, будто вот-вот выскочит, во рту горько и сухо.

«В самом деле — кошмар, — не без содрогания подумал он о предстоящем экзамене для Змея. — Они заведомо идут на частичное нарушение Договора о запрещении испытаний ядерного оружия. Шахта смехотворно мелка. Если Змей не удержит взрыв, а это вполне вероятно...»

Роберту захотелось подняться на крышу. Все равно уже не уснуть, а там легче дышится.

Он набросил халат, вышел в коридор, освещенный скрытыми плафонами. В коридоре было пусто и дремотно — четыре утра, все еще спят.

Тихо отворилась знакомая дверь. Из номера Эвелины бочком выскользнул здоровенный охранник, который обычно дежурил возле южных ворот. Незастегнутая форма, в руке ремень. Увидев одного из шефов Центра, он вздрогнул, растерянно вытянулся.

— Все отлично, приятель? — Роберт шутливо ткнул его пальцем в живот. — Отдохни теперь хорошенько.

У него потеплело на душе. Банальный случай, встреча у знакомой двери как бы приглушила, рассеяла тягостные отголоски сна. Уж лучше сексуальная воинственность их доктора, чем безразличное мастерство его, Оливера, Ральфа, наконец этой сволочи Хьюза...

С таким настроением Роберт пришел и на завтрак.

Ел он, как всегда, полуавтоматически, не замечая, что в тарелке. Среди специалистов, которые питались вместе с ним, Роберт раньше выделял нескольких человек. С ними он мог обмениваться новостями и шутить, а то и пропустить возле стойки бара по стаканчику. Теперь же мысли его постоянно возвращались к Бланке, к страшному вырождению материи, в котором она обитала, к проблеме нелюдей в целом. Его бесили собственная беспомощность, необходимость молчать и в который раз делать вид, будто он ничего не знает, будто ничего не произошло. Это совершенно не вязалось с характером Роберта, его привычкой говорить всем в лицо, что вздумается, наконец, с его положением. Но если раньше он был один и считал себя неуязвимым для любых напастей и переживаний, то после знакомства с Бланкой все изменилось. Появилась болевая точка, его находка и тайна, которую надо защищать любыми средствами, потому что без него она пропадет, погибнет, впрочем, как и он без нее.

Он принялся за ростбиф, но тут в столовую заглянул Стивен и кивнул ему.

«Что-то стряслось, — подумал Роберт, направляясь к двери. — Стив никогда не беспокоит меня по пустякам».

— Что случилось? — спросил он.