Журнал «Если» - «Если», 2005 № 03

Муравей. Точнее, крылатая принцесса своей крошечной расы. Я стал разглядывать ее. После утомительного полета она приводила себя в порядок — подергивала усиками, отряхивала пыль с головки, расправляла крылышки. Я поднес кисть руки почти вплотную к глазам. Букашка была тоненькая, изящная, черная, как капелька смолы, а на крыльях у нее переливалась радуга, хотя солнца не было и в помине.

Я посмотрел, уж не сломала ли она крылышки, и вдруг мелькнула мысль: что за судьба ждет это маленькое создание? Ведь ее может склевать птица или растоптать чей-нибудь башмак, она может утонуть в луже с разводами от бензина и машинного масла. Но если все эти неприятности обойдут ее стороной, то эта принцесса сможет, пожалуй, создать свое маленькое королевство, которое со временем превратится в великую муравьиную империю… Я рассматривал ее, такую маленькую, хрупкую, беззащитную, размышляя о том, что, в сущности, природа довольно беспощадна и равнодушна к своим чадам. Хотя у этой шестиногой крылатой принцессы есть шанс сделать то, что и людям-то редко под силу… иначе империи и великие державы росли бы, как грибы после дождя… Дождь… вот он сейчас, наверное, стал бы для нее катастрофой. И мне вдруг захотелось, чтобы именно эта крошка — и никакая другая из миллионов ее сестер — выжила и смогла осуществить то, ради чего взлетела — первый и последний раз в жизни.

И тогда она взглянула на меня.

Да, принцесса повернула головку, и черные бусинки ее глаз остановились на моем лице. Я понимал, что это полная чушь, что эти кругляшки совершенно не похожи на человеческие глаза, но не мог отделаться от ощущения, что в этот момент она меня разглядывала… и даже оценивала.

И наконец сделала выбор… и позвала за собой.

Я стоял среди леса, среди невиданно могучих деревьев, корни которых вздымались над землей, как гигантские щупальца, покрытые грубой и сморщенной кожей. Кроны взлетали на головокружительную высоту, а внизу простирались целые лабиринты пещер, состоящие из земли и огромных корней со свисающими мхами.

Честно говоря, я обратил внимание на эти деревянные чудовища гораздо позже, потому что первое, что захватило меня целиком и полностью, была она. Королева.

Я окрестил ее так сразу же, едва увидев. Никакое другое слово — да и это слишком бледное — не соответствовало гордой осанке, величественно вскинутому подбородку и сиянию абсолютной власти, исходящему от нее.

Длинные смоляные волосы, ниспадая, почти полностью скрывали ее фигуру, однако под черным шелком все же угадывалась причудливая ткань ее одежды. Потом я понял, что это не ткань, а прошлогодний лист, черно-коричневый, еще влажный. Кожа у Королевы была смугловатой, но на фоне волос и листа вся она светилась, как восковая. Более стройной девушки мне не приходилось встречать. Более красивого лица, хотя несколько холодноватого и сдержанного, я еще не видел. Оно было жестким и нежным, суровым и мягким… Неописуемым.

У нее были настолько черные глаза, что граница между зрачком и радужкой не обозначалась. Глаз — сплошной огромный зрачок. Белки голубые. Брови, ресницы, скулы, нос, губы — особенно губы — были просто пугающе красивы.

Она смотрела внимательно, не улыбаясь, не морщась. А я уставился на нее и слова не мог вымолвить, сбитый с толку, смущенный ее спокойствием, и сам казался себе недотепой, простаком. Она была настолько недоступной и далекой, словно нас разделяли миллионы световых лет. Я сжался от одной мысли, что прикоснуться к такой женщине возможно только в мечтах. Смотреть на нее было невыносимо, но не смотреть — просто нельзя.

Внезапно Королева что-то заметила за моей спиной, мне показалось, что от страха глаза стали еще больше. Но я не оборачивался до тех пор, пока она жестом не приказала мне сделать это.

В животе похолодело, а сердце заколотилось, готовое выпрыгнуть из грудной клетки. У меня был Соперник.

Он походил на гладиатора и был примерно на голову выше меня. Гора мускулов, мощный торс. Чресла опоясаны набедренной повязкой из крупных опавших листьев, на ногах — сандалии из сплетенных корешков. Он сжимал короткий, отполированный до синевы меч. Его плечи и грудь, живот и колени украшали коричневатые накладки. Приглядевшись, я понял, что это не доспехи. Просто кожа в этих местах затвердела и ороговела, как панцирь у жука. Я видел шрамы на его теле, вздутые вены — от них веяло смертью. Голову Соперника венчало нечто похожее на шлем — огромная скорлупка грецкого ореха, украшенная рогами. Рога потемнели, очевидно, от крови противников. В прорезях шлема я увидел черные холодные глаза воина. Они имели удивительное сходство с ясными очами Королевы… В них, как и в ее глазах, я не заметил ни задумчивости, ни волнения.