Антология мировой фантастики. Том 10. Маги и драконы

– И что - долго пролежал? Дураков-то не сеют, не жнут - сами во множестве родятся!

Почему-то Алмазке показалось, что Кубышечка в него метит.

– Могу и не рассказывать, - буркнул он.

– Ну, коли тот клад все еще лежит - стало быть, нас дожидается. Дураками нужно было быть, чтобы проклятому деду потворствовать!

– А есть на время заговоренные, как я. Мне пятьсот лет лежать, потом только отдаться смогу. Если только хозяин сам за мной не придет.

– Заботливый тебя дядя поклал… Только нам от твоих баек не легче. Может, ближайший клад где-нибудь на Муромской дороге прозябает! И со сторожами своими вместе!

– А сказывали, на дальней опушке кто-то лежит, - почему-то оглядевшись, прошептал Алмазка.

– Что ж он к нам носу не кажет? - обиделась Кубышечка.

– Может, ему раз в сто лет выходить велено? - предположил парень.

– Кем велено-то?

На этот нелепый Кубышечкин вопрос Алмазка ответил так: поднес к губам палец и сказал «Тс-с-с…»

– А что, коли его поискать? - Кубышечка словно ожила. - Коли он раз в сто лет является, то, может, и силы накопил, и сторожа у него знатные? Поклонимся ему в ножки - поможет деда укротить! Пошли!

Не имея кладовых росписей, а полагаясь лишь на чутье, Кубышечка с Алмазкой отправились наугад. Они знали, что люди норовят привязать местоположение клада к приметному дереву или камню. Таким образом они набрели на Варвару Железный Лоб.

Этот клад являлся в образе своей хозяйки, немало нагрешившей бабы-разбойницы. Перед смертью Варвара в злодеяниях раскаялась и закляла клад диковинным образом: чтобы дался в луки только бабе, только по имени Варвара, только такой, что нравом тиха и богобоязненна, чтобы незабытно поминать разбойницу в молитвах и служить по ней панихиды. Все бы ладно - да только станет ли такая святая баба бродить по лесам с лопатой, домогаясь кладов?

Выслушав историю с дедовыми новообретенными сторожами, Варвара Железный Лоб (и точно, что железный, поскольку являлась в низко надвинутом шлеме-мисюрке с острым навершием и кольчужной бармицей до плеч) высказалась неожиданно и сурово:

– Дед прав! Покайтесь!

– Да в чем каяться-то? - удивились Алмазка с Кубышечкой.

– А в чем велит - в том и каяться!

– Да какие же они бусурмане, Алмазка с Бахтеяркой и конь Елисей? Свои они, триста лет в лесу пролежали!

– Вот в том пусть и каются.

Махнув рукой на свихнувшуюся Варвару, отправились дальше.

Маленький медный клад, надо полагать - крестьянский, выскочил на дорогу рябой курочкой. Алмазка кинулся догонять - и курочка рассыпалась, раскатилась полушками и денежками, редко где круглился бок огромного екатерининского пятака. Собираться обратно не пожелала - и Кубышечка с Алмазкой ползали по пыли, складывая в кучу всю эту мелочь, которой в итоге оказалось восемьдесят два рубля. Тогда только курочка соизволила явится в пернатом образе. О ближних кладах она ничего не знала, а сама спросила - скоро ли отменят ассигнации.

Кладоискатели решили уже, что про знатный клад со стражей лишь байки ходят, но жестоко ошиблись.

Он действительно лежал на опушке, являлся снежной белизны человеком в длинной рубахе. Как полагалось кладу, возник внезапно, потребовал, чтобы рукой прикоснулись, и встал, как вкопанный - обморока, надо думать, ожидал или безумных воплей пополам со смехом.

– Тебя-то нам, дядя, и надобно! - обрадовался Алмазка.

Клад сунулся поближе. Прямо весь подставился.

– Да погоди ты! - памятуя о рассыпавшейся курочке, вмешалась Кубышечка. И удержала Алмазкину руку. Рассыплется - и неизвестно, пожелает ли снова собираться…

Видя такую нерешительность, клад обиделся.

– Так я вам не надобен? Сто лет пролежал - еще сто лет пролежу!

С тем и растаял.

– Стой, дядя, стой! Свои мы! Свои! - с такими криками Алмазка и Кубышечка метались по опушке, заглядывая под каждый куст. Но клад крепко держал данное слово. И не отзывался, хоть тресни!

Эта неудача совсем подкосила кладоискателей. Не столь велик был лес, чтобы там клады десятками лежали. Можно было перейти в соседний, изрезанный просеками. Но соседний был чересчур обжит людьми. Главный его клад уже добыли, а второстепенный Кубышечке с Алмазкой не был нужен - они ведь искали сильного заступника, а не горшок меди.

– Выходит, придется нам первому встречнему отдаваться, - сказала Кубышечка и, предвидя возражения, сразу объявила: - Хоть запойному пьянице, а под дедом не буду!

– Ты его тут еще сыщи, первого встречнего, - буркнул Алмазка.