Михаил Ишков - Заповедник архонтов

Сразу за потайной броневой плитой располагалось что-то вроде предбанника, куда выходили створки лифтовой камеры. Далее изображение проследовало вверх, добралось до следующего вестибюля, оттуда в специальный шлюз, наконец на экране появилось изображение броневой плиты. На ней был выгравирован стилизованный вилообразный крест. Далее изображение дрогнуло и исчезло, по-видимому, доступ в следующий отсек был заблокирован особым паролем, но все эти детали не имели значения. Судя по обозначениям, этот маршрут выводил на внешнюю поверхность станции, следовательно, обнаруженное мной помещение являлось причальной палубой.

Я тут же распорядился разузнать об этой части комплекса поподробнее, затем выдал команду дать общий план райской зоны. На миг экран потух потом передо мной открылся океанский простор. В нескольких десятках километров от берега, где был расположен командный пункт, на водной глади обозначился архипелаг. Россыпь поросших густой растительностью островов, на них там и тут были разбросаны круглые, крытые тростником бунгало. Я прикинул масштаб изображения, произвел в уме несложные подсчеты — получалось, что территория архонтов занимала по крайней мере несколько десятков тысяч квадратных километров.

Это был нонсенс!

Главная ось приводного комплекса не превышал десятка километров. Где же мы очутились? Каким образом ди ухитрились так ловко сворачивать пространство, что мои чувства, даже ментальный зонд, не могли уловить ни единого шва, ни единой несуразности в этом безразмерном раю?

Это были вопросы на потом. Я вновь вернул изображение «Несущего груз» и предупредил Иуду.

— Смотри в оба.

Тот отдал пионерский салют.

Уже у самого порога он остановил меня вопросом.

— Учитель, почему ты назвал меня Суллой?

Я замер. Что ответить? Сказал так.

— Я ошибся, Иуда. Не было никакого Суллы, есть Иуда.

— Это я?

— Это ты.

Разбудило меня энергичное почесывание по плечу, потом кто-то настойчиво и безбоязненно начал скрести меня в области живота. Я с трудом открыл глаза — всю оставшуюся часть короткой светлой ночи мы с Тоотом и его проотолетариями отыскивали два ближайших к нашему лагерю туннеля. Первый, у подножия красной скалы, обнаружили быстро. С помощью шарика вошли в него, добрались до монорельсовой развязки. Там я закрепил нейтринного следопыта, который должен был предупредить нас о приближении врага.

Поиски входа, расположенного среди песчаных холмов, затянулись до рассвета. Наконец мы сумели проникнуть и в этот туннель, ведущий, по-видимому, в энергетические отсеки станции. У выхода из внешнего шлюза тоже оборудовали наблюдательный пост. Поиски выхода, укрытого у подножия горного кряжа, пришлось отложить, тем более что с внутренними помещениями станции этот туннель не имел связи. Так что поспать мне удалось всего несколько часов.

Я с трудом сел, огляделся.

Солнце стояло высоко, с моря тянул теплый ветерок. Невысокие волны накатывались на полосу песчаного пляжа. Глядя на эту картину, я едва удержался от желания искупаться. Глупо было мечтать об этом. Все эти чудеса голографии обрывались, конечно, в каких-нибудь сотнях метров от поселения архонтов.

Возле меня стоял Огуст. Лицо властителя было перекошено выражением нескрываемой тревоги.

— Они идут? — спросил я.

— Пока нет, но Черный гарцук начал откладывать яйца.

Я удивленно глянул на Третьего столпа.

— Ты осмелился войти в зал?

— Да, учитель, я без труда выдерживаю отсутствие цвета. Учитель, мы здесь с главным инженером Тоотом обнаружили занятные оболочки. Никто не знает, как с ними обращаться, но Тоот утверждает, что с их помощью можно копать и переворачивать камни и песок.

— Это интересно, — откликнулся я, затем спросил. — Как ведут себя низшие?

— Готовы выполнить любое задание высших!

Мы двинулись в сторону подсобных строений. Здесь собрались все хорды, свободные от дежурств — устроились полукругом возле извлеченных из подземного хранилища, чем-то смахивающих на грибы оболочек, и оживленно переговаривались. Что это могло быть? Предложения сыпались разные, каждое детально обсуждалось, при этом кто-нибудь из губошлепов то и дело терял нить разговора, вскидывал голову и начинал озираться.

Я тоже включился в спор. Наши сомнения разрешил один из проотолетариев, смененный с дежурства и шагавший на отдых. Заметив разбросанные на песке, удивительные предметы, он на мгновение замер, потом страстно почесался, торопливо приблизился. Обошел одну из оболочек, осторожно положил ладонь на макушку едва очерченной шляпки, резко нажал. В ножке что-то глухо заурчало. Неожиданно этот странный, с короткой толстой ножкой гриб начал пухнуть, подрастать, поверхность его внезапно отвердела, затем лопнула и осколки скорлупы посыпались на землю. Хорды, собравшиеся вокруг, бросились врассыпную. Попрятались, затаились на некоторое время, потом начали осторожно подползать к нарождавшемуся аппарату. Я тоже. Перед нами предстала какая-то невиданная, напоминавшая одновременно и насекомое и экскаватор, машина. Стрел было две, обе оборудованы ковшами, передвигалось сооружение на членистых ногах.