Эрик Рассел - Течение Алкиона. Антология британской фантастики

Рейвен положил маленький цилиндр в отсек, где находились теплоизлучатели, повернулся к водителю и сказал:

— Можешь оставить эту штуку себе. Некоторые ее детали потянут на пятьдесят монет. Разумеется, если кто-нибудь сможет разобрать ее, не разрушив окончательно.

— Очень хорошо.

Водитель достал приспособление из ящика, с любопытством повертел его в руках и вновь положил на место.

— Скажите, пожалуйста, как вы узнали, что эта штука там находится?

— Кто-то начал об этом думать.

— Что?

— Типы, которые занимаются установкой таких штуковин, всегда думают о том, что они делают, даже если они находятся на большом расстоянии. А мысли иногда могут быть услышаны. Это словно сигнал предостережения. Вот скажи мне, тебе удавалось хоть раз что-либо делать, не думая об этом?

— Только один раз. И результат налицо, — водитель поднял левую руку и показал шрам на большом пальце.

— Это только подтверждает то, о чем я говорю, — продолжил Рейвен и добавил, больше для себя, чем для водителя: — Очень жаль, что «микроинженеры» не являются одновременно классическими телепатами.

В молчании они пролетели еще сорок миль на той же высоте. Воздушное движение начало ослабевать по мере удаления от границ города.

— Я забыл взять с собой меховые перчатки, — попытался пошутить водитель. — Они бы мне очень пригодились на Южном полюсе…

— Ничего, если понадобится, по дороге купим. — Рейвен еще раз посмотрел назад. — У вас есть какие-нибудь свои приемы для того, чтобы сбить преследователей со следа и оторваться от них? Пока я никого не вижу, но все может быть.

— Это вам обойдется еще в пятьдесят монет. — В зеркало заднего вида водитель наблюдал за реакцией Рейвена: не прогадал ли он с ценой. — Само собой разумеется, сюда включено мое молчание о происходящем в качестве гарантии.

— Бедняга! Твои гарантии гроша ломаного не стоят! Ты откроешь рот, стоит им только захотеть, тебе просто ничего другого не останется делать, — мрачно сказал Дэвид. — Они без всяких денег имеют возможность полностью управлять индивидом. Но когда ты заговоришь, для меня это уже не будет представлять опасности. Во всяком случае, пятьдесят монет твои, хотя бы для того, чтобы выиграть время.

Рейвен ухватился за ручки сиденья, так как машина начала петлять из стороны в сторону, в конце концов уйдя в облака.

— Тебе нужно предпринять что-нибудь получше. У тебя ведь нет защиты от радара?

— Подождите немного. Я еще не начинал.

Спустя два часа они приземлились на лужайке у длинного и невысокого дома. В небе никого не было видно, за исключением полицейского патрульного корабля, который на большой высоте летел в северном направлении.

Хозяйкой этого дома была довольно высокая, хорошо сложенная женщина, которая, однако, двигалась так, словно ничего не весила. Хотя ее и нельзя было назвать красавицей в буквальном смысле этого слова, более двадцати претендентов на ее руку и сердце вынуждены были ретироваться, получив отказ. Разгадка заключалась в том огне, который горел в удивительных, огромных глазах, делающих ее потрясающе красивой.

Протянув Рейвену руку, она воскликнула:

— Дэвид! Каким ветром тебя занесло сюда?!

— Ты бы знала это уже давно, если бы я не побеспокоился принять меры предосторожности и экранировать мой мозг.

— Теперь понятно.

Она незаметно перешла с устного общения на телепатическое, потому что для нее это было привычней:

«Что случилось?»

Он ответил ей таким же способом:

«Две птички. Две птички, которых я надеюсь убить одним выстрелом», — и улыбнулся, глядя в эти прекрасные глаза.

«Убить? Что за ужасные мысли! Убить?! — На ее лице появилось выражение мучительного беспокойства. — Тебя заставили что-то сделать. Я знаю! Чувствую это, хотя ты и пытаешься спрятать от меня свои мысли! Тебя вынудили вмешаться».

Усевшись на надувную софу, она уныло уставилась на стену.

«Неписаный закон гласит, что мы должны избегать искушения вмешиваться во что бы то ни было, за исключением случая угрозы со стороны Денеба. Не желая того, мы можем выдать себя и напугать человечество. А испуганные люди бессознательно пытаются докопаться до причины их страха. Кроме того, невмешательство отводит подозрения и заставляет людей думать, что мы неспособны действовать».

«Прекрасный образец логики, если исходить из того, что предпосылки четко определены. К сожалению, это не тот случай. Обстоятельства изменились. — Рейвен уселся напротив нее и продолжил: — Л айна, мы ошиблись в определенном аспекте: они гораздо сообразительней, чем мы о них думали».