Станислав Лем: Солярис. Эдем

Тут нельзя не отметить богатейшего воображения писателя и его удивительного умения писать реалистически достоверные детализированные картины придуманного им мира.

«Деревья-легкие», дышащие каждое в своем ритме; гибкие растения, густо увешанные большими, с человеческую голову, пушистыми шарами, которые при приближении людей взмывают в воздух и медленно уплывают; серо-зеленые мхи, покрывающие равнины; сплющенное красное солнце, ползущее к горизонту…

Еще более удивительной кажется цивилизация эдемцев. Вместо дорог — желоба, напоминающие лотки циклопического кегельбана. По ним с бешеной скоростью проносятся почти прозрачные, сверкающие на солнце клубки и двадцатиметровые голубые диски. На холмах вращаются купола. Прозрачные стены-пленки окружают сооружения, которые, по-видимому, сродни фабрикам и заводам Земли. Все это сверкает необычными красками, источает незнакомые запахи, тревожит слух землян странными свистящими шумами.

Атмосфера, насыщенная кислородом, отличная вода в кристально-прозрачных ручьях, умеренное тепло — таков этот мир, породивший в конечном счете высокую цивилизацию… Следовательно, с жителями Эдема возможен контакт? И может статься, люди найдут здесь идеально организованное общество, всеобщее счастье и, таким образом, оправдается название, которое они дали этой прекрасной планете?!

Но что значат смрадные рвы, заваленные разлагающимися трупами двутелов? Почему водители дискообразных машин так агрессивны, что людям приходится применять оружие? И отчего первая непосредственная встреча землян с двутелами приводит к паническому стихийному бегству эдемцев?

Все попытки людей установить контакт с двутелами окончились неудачей. На пути контакта высится стена взаимонепонимания, еще более непроницаемая, нежели та, стеклянистая, которой эдемцы отгородили чужеземный звездолет от своего мира.

Только незадолго до старта возникает нечто похожее на взаимопонимание: эдемский астроном добровольно приходит к пришельцам. Им движет жажда познания неведомого. Он приходит, чтобы узнать и погибнуть. Да, погибнуть по каким-то не понятным людям законам, существующим на Эдеме. Это, пожалуй, самые блестящие страницы в романе. Напряженно бьется мысль земных ученых и эдемца, с двух сторон пытающихся преодолеть барьер несовместимости. Происходит что-то вроде диалога, ведущегося через машинного посредника — калькулятора. Дополнительное средство общения — рисунки. Скрипит и крошится мел. Калькулятор обменивается скребущими звуками с двутелом.

Машина подбирает эквиваленты терминов, употребляемых двутелом, работает на пределе. Трепещет ее зеленый глазок. А людям кажется, что на них обрушивается поток ребусов — один хитроумнее другого, но суть информации ускользает, остается нерасшифрованной.

Давайте сравним эту напряженную сцену с многочисленными вариантами контактов в современной научно-фантастической литературе. Как правило, контакт землян с «братьями по разуму», будь то гуманоидные обитатели планет ближайших звездных систем или жители иной галактики, осуществляется поразительно легко.

Машина-лингвист с равной степенью точности превращает в земные слова и язык мерцаний и цветовых переливов вегажителей, и свист каких-нибудь альтаирцев, и безмолвную передачу мыслей и образов высоколобыми пришельцами из беспредельного Космоса. Строй их мыслей аналогичен человеческому, и вот уже завязалась оживленная беседа — контакт состоялся!

В ином положении находятся у Лема земные ученые, волею случая оказавшиеся на планете Эдем. Им предстоит понять, что чуждое не есть бессмыслица, но нечто принципиальное иное, не укладывающееся в привычные земные понятия, это плод разума, но чужого, опыт древней цивилизации, ничего общего не имеющей с человеческой. А когда такое понимание приходит, люди вынуждены сделать два печальных вывода.

Во-первых, планета, райски прекрасная издали, вблизи напоминает дантов ад, она насыщена ужасами. Но отчетливо представить себе эти ужасы, понять причины, их породившие, люди пока не в силах.

Во-вторых, поняв только то, что процессы, происходящие на Эдеме, для них непонятны, члены экипажа звездолета принимают нелегкое для себя решение: отказаться от всякого вмешательства в защиту того, что с точки зрения людей есть справедливость. И земной звездолет покидает Эдем.

В предисловии к русскому изданию «Соляриса» Станислав Лем писал:

«…встреча с Неизвестным должна породить целый ряд проблем познавательной природы, природы философской, психологической и моральной. Решение этих проблем силой, например какой-то бомбардировкой неизвестной планеты, естественно, ничего не дает. Это просто уничтожение явления, а не концентрация усилий для того, чтобы его понять. Люди, попавшие в это Неизвестное, должны будут постараться понять его, постичь. Может быть, это удастся не сразу, может быть, потребуется много труда, жертв, может быть, их ждет много недоразумений, даже поражений. Но это уже особый вопрос».