Зиновий Юрьев - Люди и слепки

– Да, да. Неожиданные осложнения. Я, признаться, ожидал худшего. Выглядит Оскар просто великолепно. Как вы думаете, когда он сможет увидеться с матерью и сестрой? Моя жена сейчас гостит у дочери в Элмсвиле…

– Трудно сказать, может быть, через месяц или даже раньше.

– Вы уверены, что Оскару лучше пока побыть с вами?

– Думаю, что да. Так же считает и доктор Грейсон.

– Ну, прекрасно. Вот чек, который я вам приготовил, мистер Дики. Не стесняйте себя в расходах…

Мне показалось, что Клевинджер даже облегченно вздохнул, когда я выразительно посмотрел на часы. Скорее Генри Клевинджер похож на лжеотца, чем Оскар на лже-сына. А может быть, я просто идеализирую отношения миллионера с сыном. Прочел же я в листках, переданных мне Грейсоном, что особой привязанностью друг к другу они не отличались.

Телеразбойников за оградой больше не было. Нашли, наверное, другую жертву. Мы уселись в машину, и я незаметно пожал Оскару руку.

– Молодчина, дорогой. Все было хорошо.

– Если я знаю, что говорить, мне не трудно обманывать, – горделиво ответил Оскар.

Остается научить его, что говорить, и он созреет для нашего мира.

Впереди на шоссе, промчалось длинное красное чудовище «Филипп Чейз. Перевозка мебели». Почему вдруг мое сердце испуганно сжалось? Неужели я должен обмирать всякий раз, когда Филипп Чейз перевозит людям мебель? Чистая случайность, но ведь, действительно, в нашем мире безопаснее всегда чувствовать себя мишенью. Может быть, красный фургон промелькнул только что на шоссе, подчиняясь законам теории вероятностей. Ну, а если в эти законы вмешивается чья-то воля? Тогда даже и невероятное вполне может стать вероятным.

В кабине пискнет зуммер рации: «Едут», – крикнет возбужденный голос. Водитель проглотит слюну и включит двигатель. А вот и наш зеленый «шевордик» появляется из-за поворота и на всякий случай сигналит. Конечно, водитель фургона видит его и пропустит, прежде чем выехать на шоссе. Это сделал бы даже начинающий автомобилист, а тяжелые турбинные грузовики водят только профессионалы.

Человек Филиппа Чейза глубоко затягивается и увеличивает обороты. Мощная турбина тонко подвывает. Пора. Фургон выпрыгивает на серую полоску шоссе, перегородив его красным кузовом. Водитель «шеворда» резко тормозит. Он уже точно знает, что он – мишень. Но поздно. «Шеворд» ударяется носом о «Перевозку мебели». В красном кузове нет мебели. Там грузчики. Ловкие, сильные грузчики. Распахивается задний борт-трап, и через несколько секунд исковерканный «шеворд» уже в красном чреве. Теперь можно не спешить и спокойно сделать с пассажирами «шеворда» то, что намечено подправленной теорией вероятностей.

У самого выезда на шоссе я остановился. Чего только не приходит в голову мишени, пока она ждет своей очереди. На то она, впрочем, и мишень. Я решительно развернулся, и через пару минут мы вернулись к Генри Клевинджеру. Что делать, если машина барахлит, а ехать все-таки семьдесят пять миль. Не будет ли он так любезен, чтобы вызвать нам аэротакси?

Пилот такси ворчал всю дорогу: «Движение – сплошной „час пик“. Аварии – каждый день. Машины старые».

Перед самым городом я решил приготовить деньги и полез во внутренний карман куртки. Отцы-программисты, как я мог забыть о магнитной пленке и фото! Я попросил пилота ссадить нас на крыше здания телекомпании «Око» и спустя десять минут сидел в комнате Николаса Дани. Николас – типичный телеразбойник с моральными устоями тигровой акулы. Если бы он мог заснять распятие Христа, то наверняка протолкался бы к самому кресту и попросил легионеров:

– Джентльмены, не могли бы вы прибить его еще раз? Мне бы хотелось сделать еще один крупный план. А вас, дорогой, – повернулся бы он к сыну человеческому, – я бы попросил получше войти в роль. Больше драмы, больше мимики – вас же все-таки распинают…

И тем не менее у нас с ним добрые отношения. Может быть, потому, что я никогда не пытался устроить себе рекламу с помощью телекамер «Ока».

– Николас, – спросил я его, – ты по самой своей конституции способен высидеть десять минут спокойно и не перебивая меня?

– Тишина! – крикнул Николае сам себе. – Мотор!

Он действительно ни разу не прервал меня, пока я рассказывал ему о Нове.

– Можешь на меня положиться. Дин, – торжественно сказал он, когда я замолчал, – я тебя не оставлю. Сколько бы ты ни просидел в сумасшедшем доме, каждое рождество я буду навещать тебя.

– Спасибо, Ники, я всегда знал, что у меня есть настоящий друг.