Журнал «Если» - «Если», 2006 № 02

У романа хватает недостатков: небрежная работа автора со стилем, крайняя затянутость в последней трети текста, переход к почти неприкрытой публицистике под занавес… Но все эти слабые стороны роман Челяева искупает двумя ярко выраженными достоинствами — это добрая и честная книга.

Дмитрий Володихин

Москва: Ad Marginem, 2005. — 240 с. 30 000 экз.

Скандальный журналист Доренко написал роман не столько скандальный, сколько модный — по рецепту «смешать, но не взбалтывать». Во-первых, Путин; во-вторых, китайцы и даосизм; в-третьих, узнаваемые персонажи: «почти как настоящие» Сечин, Патрушев, Березовский, Дугин, Лимонов. Даже «вдова Лужкова». Еще наличествуют чеченские боевики, грозящие взорвать АЭС. И американцы — они, привыкшие загребать жар чужими руками, в конце концов и получают все, приходят на готовенькое.

Уже само название романа говорит о том, что действие его отнесено ко времени грядущих выборов. Собственно, этим фантастический элемент и ограничивается. Да еще тем, что террористы осуществляют захват именно Обнинской АЭС, которая уже несколько лет как заморожена. Ну и сюрреалистическое увлечение Путина «путем Дао» свидетельствует о том, что перед нами скорее фантасмагория, нежели фантастика.

Критики уже успели назвать автора «гибридом Пелевина с Прохановым», кое-кто из политиков уже успел обидеться… Так что шумный успех роману обеспечен.

Впрочем, Доренко не первопроходец: «антиамериканские» романы (от Дмитрия Янковского до Вячеслава Рыбакова) появились у нас лет пять назад, а антиутопия ближнего прицела и того раньше.

Вопрос о том, уместно ли использовать роман как площадку для пропаганды политических идей, по-моему, надуман — вспомним хотя бы «Бесов» Достоевского. От романиста требуется только одно — излагать эти идеи в художественной форме. Не удастся совместить публицистику с «беллетристикой» (в буквальном смысле этого слова — belle lettre — красивое письмо) — роман получится плохим, удастся — хорошим. И действительно, Доренко упрекают в чем угодно, намекают на «заказ из Лондона», но никто не скажет, что роман написан плохо.

Впрочем, ничего существенно нового ни о персонажах политической сцены, ни о грозящих нам «сценариях» мы не узнаем.

И вообще — сколько можно пугать людей?

Татьяна Рудницкая

Долгие годы поклонники мира Темной Башни жили горестно-радостным ожиданием — когда же наконец неторопливый Кинг закончит «труд своей жизни»? И вот последний, седьмой, том грандиозной эпопеи вышел в свет, фанаты радостно ринулись в открывшуюся дверь — и что же они там увидели? Об этом рассуждает коллега Кинга по фантастическому цеху писатель Олег Овчинников.

Кинга я люблю с детства. С рассказа «Поле боя», мистическим образом проникшего на страницы «Юного техника». С шестого тома «Монстров Вселенной» и великолепно переведенного «Сияния». С первого «кэдмэновского» собрания сочинений в истекающих кровью суперах. С первого АСТовского, приобретенного ради улучшенных переводов. И наконец, с Британского First Edition, на которое пришлось перейти, чтобы не зависеть от расторопности переводчиков. Да, я выучил английский по Кингу. Да, это с меня он писал героиню «Мизери». «I'm your fan number one!» — лет пять назад написал я на mail@stephenking.com и вскоре получил ответ: «I know, Oleg. Nice to meet you». Так что предупреждаю, объективных заметок не ждите. Особенно когда речь идет о «Темной Башне» — заключительном романе одноименного цикла, который Кинг создавал на протяжении всей творческой жизни, ровно тридцать лет и три года.

Итак, как помнит возмущенный Постоянный Читатель, шестая книга, «Песнь Сюзанны», обрывается буквально на полусло-. С этого — ва и начинается седьмая. Ка-тет Роланда разбросан по мирам и временам. Джейк и Отец Каллагэн на счет «три» врываются в логово манхэттенских вампиров в 1999-м. Роланд и Эдди носятся по окрестностям Бриджтона-1977 в поисках места, где истончается грань между мирами. А Сюзанна и Миа, худшая из ее ипостасей, собираются разрешиться от бремени в мрачном госпитале Федика. Но уже через сто страниц герои собираются вместе, правда, в уменьшенном составе, а Миа производит на свет не мышонка, не лягушку, а… помните жуткую куклу на паучьих ножках в одной из первых сцен «Ночного Дозора»? Это и есть Мордред — ребенок-паук, сын двух матерей и двух отцов, существо смертоносное и очень одинокое. Новый враг ка-тета.