Журнал «Если» - «Если», 2005 № 07

Сегье поднял голову.

— Будущего нет, — сказал он спокойно. — Нас уносит от эпицентра со скоростью света, и каждый наш миг — первый во Вселенной. Призмы, открытые мной, есть не что иное, как кристаллическая поверхность Сферы Времени, и, разумеется, они по самой своей природе неподвижны — вернее, они движутся вместе с нами, прямолинейно и равномерно, по четвертой координате. Для нас, как и для ЛЮБОГО объекта внутри призмы — будь то атом, кварк или звезда, — они сохраняют полную неподвижность, ибо Время едино для всех! Вот почему при антиперемещении координаты в пространстве не изменятся, а глубина погружения в прошлое будет точно соответствовать расстоянию, на которое образец сместился бы при обычном перемещении.

— То есть на данном этапе — около миллиона лет? — уточнил другой академик.

— Я бы не стал применять сугубо земные термины, такие, как «год», — возразил Кьон. — Если взять за точку отсчета период полураспада стронция-90, получится… — он извлек из кармана мини-компьютер и погрузился в вычисления, начисто забыв о вечеринке и тихой панике, висевшей в воздухе подобно облаку радиоактивного газа.

Должен сказать, я уже тогда понял, что, по сравнению с этой небольшой речью рассеянного, подвыпившего гения, взрыв кобальтовой бомбы в кабинете президента произвел бы меньшее впечатление. Само собой, другие ученые в нашем проекте — а они, уж точно, поумнее меня — поняли это гораздо быстрее. Один за другим, они быстренько разошлись, и если б я сразу же после слов Кьона не отдал приказ полностью оборвать все линии связи и включить режим боевой тревоги — вы бы сегодня не читали этого отчета.

Вас бы уже давно в живых не было, окажись на свободе такая новость.

Выдержка из протокола допроса майора Коулза, июль 2017

…Нет, я провел там три месяца, и все это время Карогнис жил по соседству. Их машина не столь точна, как наша, поэтому мне удалось улететь первым.

Почему я не сообщил? Издеваетесь? Вы хоть в курсе, как работает установка Сегье? Ах, в курсе… Тогда позволю себе напомнить, что дисперсия по временной оси иногда достигает двух месяцев, генерал. При возвращении меня может отбросить в прошлое за пару месяцев до точки отлета. Вы представляете, что из этого выйдет? Боюсь, не представляете, иначе бы не спросили. Если вернуться в период, предшествующий отправной точке, разница между исходным и результирующим антиперемещением уже не будет компенсирована нормальным перемещением. Я окажусь в космосе, понимаете? Точнее, я-то окажусь в том самом месте, где был раньше, просто из-под меня улетит Земля. Система координат установки привязана к центру Солнца, так легче калибровать. Минимальный срок пребывания в прошлом — три месяца. Нам сказочно повезло, что при первом испытании, когда мы этого еще не знали, удалось избежать катастрофы.

Да, я часто общался с Карогнисом. Первые несколько дней мы настороженно присматривались друг к другу, но научная программа у нас обоих была слишком насыщена, чтобы жертвовать ею даже по случаю первого контакта. В деревне мы работали посменно, чтобы не шокировать аборигенов. Дикари успели создать целую мини-мифологию, где я был добрым божеством, а Карогнис — злым.

Почему злым? (смешок) Видели бы вы его… Ну да, разумеется, фотографии и записи, только поверьте: размер имеет значение. В реальности Карогнис производил очень сильное впечатление. Ведь он крупнее белого медведя. Хотя от медведя в нем гораздо меньше, чем в нас от шимпанзе.

…Не так много, как нам бы хотелось. Он очень скупо отвечал на вопросы о мавах. К тому же следует учесть, на сколь примитивном языке мы общались. О многом приходилось догадываться, еще чаще — объяснять жестами или рисовать.

Да, они земляне и тоже явились из будущего. Из нашего будущего. Если я правильно Понял Карогниса, их время отделяет от нашего примерно один миллион лет.

Как «почему » ?! Вы меня каким местом слушали?!

Джонатан Уэбб, «Судьбы нет», август 2029

(фрагмент биографической повести)

— Ты большой человек там, дома? — спросил Карогнис за десять дней до отлета Коулза в будущее. Хрононавт с легким удивлением покачал головой.

— Нет.

— Я тоже маленький, — трехметровая панда опустила голову. — Есть вопрос, которого я не должен задавать.

Коулз присел на влажный, покрытый мхом камень. Они с Карогнисом поселились у водопада, по разные стороны утеса, чтобы быть рядом, но не смущать друг друга лишний раз.

— Я слушаю, — сказал человек.