Марина Дробкова - Неверное движение

Я невольно посмотрел вниз и сжался от нехорошего предчувствия.

— Какого хрена? Что со мной?

— Не знаю. Но здесь привлекать внимание к тебе не хочу.

Я и в самом деле совсем поправился. Даже стал здоровее, чем был. Зрение восстановилось, от близорукости не осталось и следа, нервы успокоились, головные боли прошли навсегда.

Подозреваю, что и продолжительность жизни у меня увеличилась: за десяток лет не прибавилось ни одной морщины, да и других видимых изменений нет. Появился слабый дар внушения, пропала необходимость в длительном сне, исчезли опьянение и похмелье…

Много всего полезного дали мне розы.

А минусов всего два.

Собаки меня не любят, сразу норовят впиться зубами в гениталии. Пришлось заказать плащи с защитными пластинами, без них я из дома не выхожу, легкую накидку цвета хаки захватываю с собой даже на пляж.

И женщины от меня умирают. Сразу же после эякуляции. Не помогает ничего: ни обезвреживающие смазки, ни свечи, ни барьерные средства.

Казалось, я вижу страшный сон, когда впервые разглядывал ажурный, как вязаная салфетка, презерватив. Как будто его погружали в кислоту. Я убедил себя, что попалось бракованное изделие, успокоился и выкинул его в мусорку.

А когда вернулся — моя случайная девушка была уже мертва.

Доктор из «Скорой помощи» сказал: «Сердце».

Второй раз я уже не остался ждать приезда реанимобиля, начал понимать, что это бесполезно.

Хотел сдать анализы в закрытой частной клинике, но в последний момент остановился.

Что с того, что я узнаю диагноз? Я — убийца.

Не помню, как провёл тот день. Кажется, бродил по городу, ненавидя себя, отравившую меня планету и женщину, которую некогда любил. Когда-то я верил в Бога. Но Бог не смог защитить меня.

Я стоял на мосту над мутным городским каналом, когда ко мне подошёл тот человек. Оказалось, он следил за мной ещё там, на Планете. Он знал обо мне всё. И вот теперь предложил сделку.

Я должен был переспать с одной женщиной. Для того чтобы убить.

Мир раскололся надвое. По одну сторону был я прежний, моя прошлая жизнь и Мэри. По другую — оставалось лишь кладбище.

Не знаю, что было бы, откажись я от этого предложения. Возможно, тот человек выдал бы меня властям — я не стал интересоваться. Просто взял и согласился.

Я согласился.

Зачем? Не могу этого объяснить. Не из страха. Не из-за денег. Просто я понял, что обречён.

После первого сознательного преступления — я убил жену банкира, молодую и развращённую, как и большинство моих жертв, — я был словно в бреду. Получив деньги, купил у цыган дурь, чтобы забыться.

Напрасно.

Люди принимают наркотики, чтобы испытать эйфорию. Я же провалился в кошмарный бред. Я шёл по городу, накрытому рваным, серым, как использованная ветошь, небом. Стаи чёрных ворон с криками проносились в вышине, то и дело закрывая диск бледного солнца. А над моей головой безмолвно кружила огромная желтоглазая сова. Она преследовала меня. Я пытался уйти, но двигался медленно, как во сне. Внезапно прямо передо мной из-под земли высунулись две жуткие руки с длинными когтями на крючковатых пальцах. И я почувствовал, что ещё шаг — и монстр схватит меня. И не было сил двинуться ни вперёд, ни назад…

Когда я наконец очнулся, то понял, что участь моя предрешена. И я смирился.

Постепенно стал относиться к своему занятию как к ремеслу. К высокооплачиваемой работе. И к женщинам не испытывал никакого сострадания. Я получал деньги и складывал их на полках книжного шкафа. Или распихивал по ящикам с бельем. Иногда вспоминал, что с деньгами надо что-то делать, и относил их в банк.

Снова комната в кремовых тонах. Хорошо, что не в розовых. Непросто увидеть притягательную женщину в том чудовище, которое способно жить среди вещей этого цвета.

На этот раз мне везёт.

Комната похожа на пирожное, а хозяйка — на кувшин со сливками.

Нежная гладкая кожа, шёлковая пижама.

Я развязываю тесёмки и любуюсь плоским животиком. Вот уж не думал, что существо женского пола способно вызвать у меня восхищение.

Пижамная рубашка летит в угол.

Для того чтобы стащить с женщины брюки, мне приходится прижаться к маленьким острым грудям.

Она обхватывает меня руками, я стаскиваю брюки с упругой попки, задерживаясь ладонями на округлостях. Поглаживаю её и спереди, по аккуратной стрижке, опускаю руку ей между ног.

Острые зубки кусают меня за шею:

— Переберёмся на кровать?

Я уже обнажён, девушка не бездействовала, ухитрившись почти незаметно раздеть меня.