Борис РУДЕНКО Array - Журнал «Если» 2009 № 12

Огрин с силой потер подбородок.

— Ясно, – вздохнул он. – Что ж, принимаем гипотезу Яускаса за базовую. Мы попали на Землю, только в другой реальности.

— Отнюдь, – возразил Бьорн. – Я понимаю чувства коллеги, но как физик заявляю с не меньшей ответственностью: Дуагея – не Земля. Здесь даже гравитация отличается, не говоря уж о химическом составе коры и атмосферы. А очертания материков? Спектр звезды? Наконец, если это Земля, то где Луна?

— Без Луны жизнь никогда не покинула бы океаны, – вставил Яускас. – Попробуйте-ка это объяснить!

Капитан стиснул зубы.

— Я лишь пытаюсь понять. Не сойти с ума.

— Как и все мы, Огрин, – заметила Хельга. Они помолчали.

— В общем, так, – сказал наконец капитан. – Мы на чужой планете. Обитаемой. С разумной жизнью. Точка. Нам придется забыть о сходстве местных жителей с существами из наших мифов. Это просто совпадение. Точка. Отныне и впредь действуем только по инструкции. К счастью, нас готовили к первому контакту и готовили основательно, не правда ли?

— Будь я проклят, если готовился к такому, – пробурчал Бьорн. Огрин метнул в его сторону свирепый взгляд.

— Осьминоги, муравьи или бесплотные шары плазмы в качестве разумных обитателей понравились бы вам больше?

— Да, – жестко ответил физик. – Их можно понять и изучить. А как прикажете воспринимать светящуюся крылатую девушку размером с пачку сигарет? Выходит, в объем не больше наперстка можно вместить такой же мозг, как у меня? При полете местные феи за час расходуют гораздо больше энергии, чем содержится в тонне нектара! Я не разбираюсь в генетике, но хорошо знаком с законами физики!

Хельга фыркнула.

— Магия, дорогой Бьорн, законам физики не подчиняется…

— Хватит! – Огрин обрушил ладонь на стоп. – Мы должны принять решение! Как я уже сказал, отныне действуем только по инструкции. Это приказ. Удаляться от корабля за пределы прямой видимости, даже группами, – запрещено. Самостоятельно вступать в контакт с аборигенами – запрещено. Носить любое оружие, кроме парализующего, – запрещено! Советую перечитать разделы устава, посвященные контакту с разумной жизнью.

Он встал на ноги.

— Каждый из вас должен провести совещание с членами своего отдела и передать новые директивы. Впредь, пока обстановка не станет более понятной, я ввожу на борту состояние тревоги шестого класса. Яускас, вы назначаетесь ответственным за все контакты с аборигенами; соберите группу из пяти-шести специалистов и подготовьте их.

— Почему я?! – всполошился биолог.

— Потому что вы ученый и привыкли видеть за обликом суть, – спокойно ответил капитан. – Вам будет нетрудно одолеть тиэррай.

Глава 2

От раскаленной на солнце обшивки тянуло жаром. Звездолет стоял у самой кромки могучего леса, на высоком берегу, резко обрывавшемся в океан, который простирался вдаль насколько хватало глаз. Предварительная съемка с орбиты показала: остров, где Огрин решил совершить посадку, почти необитаем, и риск повредить деревни аборигенов здесь минимален. Никто не ожидал, что местные жители почти мгновенно обнаружат гостей.

Огрин стоял в десяти метрах от корабля, среди деревьев, вдыхал запах свежей травы и чувствовал – всей душой, – что он дома, на Земле. Сходство было поразительным. Буквально в каждой еловой иголке, в каждой травинке узнавались родные формы. Яускас прав, смешно полагать, что это случайность.

Чем глубже люди изучали планету, тем яснее понимали: Дуагея была раем. Досконально проработанной, выверенной в мелочах утопией, способной подарить столетия счастливой, интересной и при этом безопасной жизни любому своему обитателю. Утопией настолько идеальной, что все подсознательно ощущали ее неестественность.

«Что же мы за существа такие?» – думал капитан, стоя по колено в изумрудной траве. – «Вот он, рай – мечта во плоти! Чего же нам неймется, почему не верим?»

— Наверное, память мешает, – очень серьезно ответил молодой женский голос сзади.

Капитан не вздрогнул; опасных встреч в этом мире не ожидалось. Спокойно обернувшись, он с силой втянул воздух, чувствуя, как сердце начинает судорожно колотиться. В паре шагов от человека, в тени разлапистой ели, на траве лежал дракон.

Он вовсе не казался огромным – скорее, изящным. Обычно, думая о драконах, каждый мысленно представляет некоего «зверя», но это существо сразу вызывало мысли о птицах. Грациозный и хрупкий на вид, начисто лишенный массивности, присущей крупным животным, лазурно-белый дракон чем-то напоминал лебедя.