Леон Грок - Две тысячи лет под водой [Затерянные миры. Том ХХI]

Я начал, однако, опасаться, что самое сложное впереди и что преодоленные трудности покажутся нам ничтожными по сравнению с теми, что ждут нас в будущем.

Хотя я уже некоторое время считал, что наше безрассудное предприятие таит еще много непредсказуемых сюрпризов, только 15 июля мы получили внезапное и драматическое доказательство — какие-то таинственные злоумышленники и впрямь намеренно препятствовали нашей работе.

Накануне Фортис объявил день отдыха в честь Национального праздника [2] Так официально называется во Франции День взятия Бастилии, символизирующий единство нации и освобождение от абсолютизма. . Все рабочие поднялись на поверхность, Риккарди выписал им щедрые премии, и они радостно отметили годовщину падения Бастилии.

Риккарди пребывал в самом благодушном настроении. Его старый приятель Мартен-Дюпон, тот самый ученый-филолог, рекомендовавший меня миллиардеру, приехал к нам на несколько дней. Я мог видеть, что двух бывших одноклассников, несмотря на огромные различия в характерах, в самом деле объединяет теснейшая дружба.

Всегдашнее напряжение оставило и Фортиса. Он наконец заговорил о чем-то, кроме работы, и показал себя вполне светским, остроумным и даже — честное слово! — почти галантным собеседником. Полетт порозовела от изумления, и ее неожиданное и плохо скрытое смятение подсказало мне, что инженеру, при желании, ничего не стоит сделаться зятем кожаного короля. Но Фортис ничего не заметил. Несравненный математик, ведавший все тайны интегрального исчисления и проникший во все секреты прикладной алгебры, он оказался очень слабым психологом, и проблемы сентиментального свойства его вовсе не занимали…

В этой непринужденной обстановке, подобно внезапному удару молнии, и разыгралась драма.

Мы еще сидели за столом, но обед подходил к концу. Наступил нежный и тихий предвечерний час. Нашим глазам открывалась синяя гладь широкого залива. В зале веял прохладный ветерок. Отлично вышколенный дворецкий расхаживал между нами неслышными шагами. На столе будто по волшебству не иссякали ледяные коктейли и вазы с чудесными фруктами. Бесконечный покой и изысканная безмятежность царили на «Вилле Полетт».

И вдруг… в зал без доклада ворвался бледный, растрепанный человек. По его щекам струился пот. Глаза были широко раскрыты и словно хранили в себе видение ужаса.

Стоило нам увидеть его, как гармония нарушилась, нега исчезла, мирная безмятежность обернулась кошмаром.

Это был заместитель директора проекта, правая рука Фортиса — человек солидный, здравомыслящий и пунктуальный. Возможно, он и не отличался широтой идей и смелостью инициатив, но безусловно был прекрасным исполнителем и отличным работником.

Пораженный таким волнением своего обычно невозмутимого и всегда спокойного заместителя, Фортис вздрогнул.

— Что случилось, Грандье? — спросил он чуть хриплым голосом.

— Ах! Месье Фортис! — воскликнул Грандье. — Я только что обнаружил нечто невероятное, необъяснимое, прямо-таки сверхъестественное! Как вы знаете, перфоратор сегодня утром натолкнулся на особо твердую породу. Мне стало любопытно поближе взглянуть на скалу, так мешавшую нам продвигаться вперед. Вне всякого сомнения, это стена — очень толстая, но имеющая искусственное происхождение и выстроенная совсем недавно. Раствор еще не полностью высох!

Мы онемели. Мы еще не могли осознать все значение открытия Грандье, но понимали, что столкнулись с чем-то грандиозным.

— Что вы имеете в виду? — вновь спросил Фортис.

— Погодите… Это еще не все, — ответил заместитель. — Я не поделился своими наблюдениями с рабочими, которые и без того нервничали. Скоро должен был начаться положенный перерыв, и я решил продолжить осмотр, когда они отправятся на отдых. И тогда, проделав и перепроверив все обмеры и расчеты, я безошибочно убедился, что длина туннеля с позавчерашнего дня сократилась!

— Как? — воскликнул Фортис.

— Вчера, пока мы праздновали, — продолжал Грандье, — чьи-то таинственные руки отодвинули назад оборудование и построили на нашем пути этот каменный барьер!

— Таинственные руки?… — пробормотал Риккарди.

Но Грандье стоял на своем:

— А самое необычайное, самое невероятное в том, что стена была построена непосредственно перед перфоратором… Иначе говоря, те, кто ее построили — если только они не умеют проходить сквозь стены — находятся за ней… в глубинах земли.