Виктор Кувшинов - Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

После того «легендарного» ночного броска противник был фактически деморализован. Один из его бывших коллег погиб, а два скрылись в бега, главные города волшеров оказались захвачены, и воевать стало больше не с кем. А новый властелин чувствовал себя каким-то свихнувшимся Ермаком, застрявшим посреди бескрайних просторов, когда можно захватывать все земли, хоть налево, хоть направо. Но вот беда – не потерять бы направление к собственному дому, и хорошо бы знать: зачем ему все эти бескрайние просторы?

В результате, он с великими почестями, но в душе совершенно бесславно, вернулся домой и больше не выезжал ни в какие сражения на протяжении столетий. Если даже где-нибудь на окраине и появлялся какой-нибудь полоумный смельчак, принимаясь отвоевывать кусочки от хорошо отлаженной государственной системы, было достаточно пары «слов» брошенных в зеркало, чтобы вызвать у нарушителя спокойствия пожар, наводнение или вечный понос…

За тайнами «слов», не доставшихся ему от своих коллег, он тоже перестал охотиться. Его стало мучить чувство напрасности. Зачем ему эти «слова», если он и без них самый могущественный здесь? Он и так уже послужил поводом для гибели одного из своих коллег, и ему было противно гоняться за перепуганными «перворожденными» соратниками.

Только после этих захватнических походов до него стало доходить, какую ловушку он себе построил. Все вокруг к чему-то стремились, чего-то добивались, в крайнем случае, чего-то боялись. У всех был хоть какой-то смысл в жизни или хотя бы в выживании, как у рабов, а у него было все. Все, чего он только мог пожелать. Он не мог даже купить ничего, так как все здесь принадлежало ему. Воевать было не с кем и не за что. Он мог ласкать, издеваться, убивать… все, что угодно – ему только подобострастно смотрели в глаза. И все это длилось столетиями. Сначала он наслаждался, но весьма недолго, потом неистовал и издевался над всем и вся. В конце концов, он впал в апатию, и годы незаметно потекли мимо него.

В этом ровном и пустом потоке времени его поразило только одно известие, когда, спустя столетия добровольно ушел из жизни один из «перворожденных». В последствии, узнавая об очередном таком уходе, он перестал удивляться. Но тогда это событие всколыхнуло разум. Он вдруг со стороны взглянул на свою жизнь и понял, что ему нужно. И тогда искатель гор запаковал самые необходимые вещи, сгрузил стол с зеркалом на телегу и отправился с двумя старыми слугами в дальний замок в горах. Ему окончательно опротивел мир, в котором не осталось желаний.

Спустя несколько лет слуги умерли. Осталась одна собака. Но ему больше никто не был нужен. Ему надоели слуги, а собака все же была каким-никаким другом. Она была свободна в своих поступках, и он сам должен был подлизываться к ней, угощая лакомствами.

Может, он уже сошел с ума? Но кто об этом мог ему здесь сказать? А может, он сошел с ума, когда возжелал всех земных и неземных благ? Сейчас он даже не мог сказать с точностью, жив ли он или мертв. Да и какая в этом разница здесь, в астрале? Хотя он не прав, астрал где-то там, за пределами этого мира, и к нему нет дороги. Даже если бы и была, все равно для него это был лишь путь в инферно.

Последние несколько веков он не знал, что происходит с миром. Скорее всего, инферно потихоньку подминало его под себя. Еще какая-то тысяча лет и он окажется в дьявольской системе вместе со всем этим миром. А он, наивный, еще сомневался в надежности расчетов Легара.

За последние долгие годы, только один раз зеркало замерцало синим свечением. Он понял – ушел еще один «перворожденный». Подойдя к столу, он всмотрелся в черноту и догадался – это Орин, маг, которого он уважал больше остальных. Тот так же последние столетия жил в уединении, по-видимому, пресытившись мирскими развлечениями, но тоже не выдержал бессмертия.

А что он сам? Когда-то он стремился к риску и острым впечатлениям. Казалось, он получит все это вместе с властью, но он ошибся, с властью он получил безопасность и скуку. Даже сейчас, живя и путешествуя в горах, он рисковал больше, чем, предаваясь развлечениям во дворцах. Горы, альпийские луга, реки и озера оставались единственным, что интересовало бывшего, а может и настоящего властелина этого мира. Он искал простого риска в бесконечных путешествиях по бескрайним просторам горного края, подаренного когда-то ему создателем. Давным-давно он предал и горы, и творца этого мира, за что расплатился разочарованием в жизни. Но мир гор милостиво принял его, а их несчастный творец затерялся во времени.