Андрей Лях - Синельников и холодильник

— Вот они в пятом классе, видите, какие смешные, — всхлипнула Инна. Но меня больше интересовал девятый, когда 10-й «Б» еще назывался

9-й «А». Нет, нет, нет, нет… Вот. Великие боги Олимпа, бессмертные духи Петровки… Вот он, будущий хитрый лис, юный и прекрасный лисенок с развеселым глумливым взглядом и копной непокорных кудрей… Похолодевшей рукой я развернул альбом к Инне:

— Кто это?

— Это Саша Пономарев, наш изобретатель… Он в десятом перешел в математическую спецшколу, на Волхонке… стал физиком…

Что-то такое, видимо, произошло с моей физиономией, потому что Инна Леонидовна смотрела на меня уже не с испугом, а с откровенным ужасом. Я собрался с силами и проглотил загустевшую слюну.

— А фамилию… когда он сменил?

Инна растерянно подняла глаза к потолку.

— Ну да, он взял фамилию отчима… Не помню… По-моему, когда они забегали ко мне на первом курсе, он уже был Сахно…

Благослови, Боже, учителей и учительскую память.

— Он родственник физика Пономарева? Из Петербурга?

— Дед был ученым… Его, кажется, расстреляли…

Я немного пришел в себя и для верности прижал альбом к животу.

— Инна Леонидовна, за что же ваш Пономарев так не любил Каменцева и Логвинова?

Инна впилась в меня диким взглядом и прошептала:

— Не может быть… Невозможно… Я только вздохнул.

— Все возможно. Они ссорились в школе, враждовали?

— Ну… у них было соперничество…

— А потом? Были какие-то совместные дела? Может быть, как-то связанные с девушками?

Она энергично затрясла головой.

— Если что-то и было, мне об этом ничего не известно. Нет, Володя, я не верю. Не верю, и все. Это какая-то чепуха. И вообще, никто из ребят не способен…

— Подождите, Инна Леонидовна. Еще вопрос. Такое имя — Минашин Василий Георгиевич — вам о чем-нибудь говорит?

Она снова искренне задумалась, наморщив лоб. Инна была искренним человеком, редкое качество в наше время, вот что влекло к ней бывших учеников спустя столько лет после школы… Хотел бы я знать, как к ней относится теперешняя молодежь.

— Ну как же, — вдруг сказала Инна. — Конечно, говорит. Он работал у нас учителем труда. Правда, недолго. Уехал куда-то.

Еще классики заметили, что человеческая способность удивляться имеет конкретные пределы, которые вполне реально перешагнуть.

— Хорошо, последний вопрос, на всякий случай. Гурский Станислав Сергеевич.

Нет, о таком она не слышала. Загадочная стрелка в сторону Папы оставалась.

— Значит, так, Инна Леонидовна. О нашем разговоре попрошу вас никому не рассказывать. Более того, если кто-то придет, или позвонит, или даже назовет мое имя, хотя бы даже сам Пономарев, воздержитесь, пожалуйста, от каких-либо обсуждений. Это мой телефон на всякий случай. И еще…

По-прежнему держа в руках альбом, словно боясь расстаться с ним, я опять уставился на фотографию.

— Была у Пономарева подружка? Девочка, с которой у него были… ну, хорошие отношения?

Инна снова взглянула на меня со страхом. Потрясающий нос давно перестал отличаться по цвету от остального лица.

— Была.

— Володя, — сказала Полина, — я понимаю, тебе дороги это балконное окно и дверь, ты вложил в них много труда, но с таким позором жить нельзя. Скоро зима, а это прямо какая-то разруха в годы гражданской войны. Во вторник пойдем заказывать пластиковое окно, надо спешить, пока скидки и профиль еще родной немецкий, а не лицензионный.

Я слабо застонал.

— Но в чем его логика? — спросил Игорек. — Он что, не понимал, что ты можешь заметить эту его обрезку, что мы все равно вычислим и школу, и фамилию? Или он маньяк, душевнобольной, который и знать ничего не хочет?

— Да никакой он не больной и все прекрасно понимает, — ответил я. — По-моему, он что-то задумал. Вообще тип какой-то трагический.

— Все это вздор, — оборвал наши излияния Старик. — Володя, извини, но ты меня разочаровал. Свое знаменитое вдохновение ты потратил на рутинное милицейское расследование. Даже если твоя затея с этой девушкой — Жанна ее зовут, да? — если эта провокация и сработает, нам все равно нечего ему предъявить. Вы арестованы, потому что в подвале разорвало куртку нашего сотрудника? Сахно надо брать с поличным, и только так, надо было придумать какой-то ход с этим прибором, вот на что ты должен был употребить свои таланты, а не стращать по школам отличников народного образования.

— Георгий Глебыч, вы что же, считаете, что я не прав и вся версия насчет Сахно — ерунда?